Раскат грома раздался над собравшимися и в то же мгновение из женщины показалась маленькая ручка. Последний крик несчастной отразился о скалы, эхом разносясь по всей округе, продолжая звенеть в ушах. Густыми, вязкими нитями, кровь стекала на заснеженный покров окрашивая его в багровый. А, как только появился малыш я оторопела, не веря своим глазам.
- Возрадуйтесь царю вашему, Правителю стихии Огненной! - прокричал колдун, а вся нечисть, которая собралась, встала на одно колено и приклонила голову перед новым владыкой. Как только они это сделали, из раскрытого манускрипта, который заклинатель держал над собой, вылетела огромная птица-феникс и направилась к новорожденному. Как только крылья сомкнулись над ним, он вспыхнул, и яркое пламя поглотило его тельце.
Пожар разгорался все выше, касаясь верхушки ледника, а когда погас перед нами стоял Харон.
- Ты... - прохрипел Повелитель, указывая на меня своим обугленным пальцем. Я не произвольно изогнула бровь, не понимая к кому он обращается, но все же попятилась назад пока не наткнулась на кого-то. Обернувшись, увидела медведеобразного, который широко улыбался, демонстрируя свои кривые, желтые зубы. Не теряя времени, я бросилась бежать, ловко проскочив у него под рукой, которую он выставил, чтобы поймать меня.
- Схватите девчонку! - скомандовал Харон, наблюдая за происходящим.
Загнав себя в ловушку, я остановилась у самого края. И только решив развернуться, чтобы найти выход, была снесена здоровяком. Мы полетели вниз.
Пытаясь за что-то ухватиться, я поняла, что это бесполезно. Все время мне попадался амбал, который крутился в воздухе вместе со мной. Ветер трепал волосы, за которые то и дело хватался медведеобразный, подтаскивая меня к себе.
- Виктория? - произнес мужской голос, на который я повернулась, но никого не заметила. Удар, и я больше ничего не видела перед собой, кроме яркого света.
- Викки! - не успокаивался незнакомец и легонько похлопывал меня по щекам, приводя в чувства. Как только опустился фонарик я узнала в нем Джермана, брата своей подруги Мии.
- Витчер, доложите обстановку, - раздалось у него из рации, которая висела на левой ключице.
- Чисто! Выхожу, - передал он начальнику части, в которой работал пожарным. После чего обратился ко мне. - Никуда не уходи! Я скоро буду. И убери манускрипт!
Он хлопнул дверью, а я сидела растерянная, так и не успев ему ничего сказать. Поспешив скинуть плед, под которым я оказалась, увидела, что нога снова такая же, как прежде. Ничего не понимая, встала, не ощущая никакой боли. Такое ощущение, что я потихоньку схожу с ума, не разбираясь, где реальность, а где сон.
Находясь в раздумьях довериться Джеру, или прислушаться к словам Сэма, что нельзя никому доверять, даже себе, стала мерить комнату шагами.
На глаза мне попалась сумку, очень похожая на ту, что мама дала мне в самую ужасную ночь в моей жизни. Наспех покидав в нее вещи, я уложила на самое дно книгу, тренировочный костюм Вотервэлли и кое-какую одежду, нашедшую здесь. Считая, что она будет мне в пору. И наконец после долгого взвешивания за и против, я приняла решение убраться от сюда подальше.
Перекинув сумку за спину, я отправилась к выходу, но как только открыла дверь, увидела стоявшего Джермана, который напугал меня. Я подпрыгнула от неожиданности словно ошпаренная.
- Ты куда-то собралась?
- Мне надо уходить. Меня уже ждут, - соврала я, и постаралась протиснуться между ним, но не удалось. Он преградил мне путь.
- Сядь, - произнес он, проходя внутрь. Сердце тут же бешено заколотилось в груди, сбивая дыхание. Я тяжело сглотнула, но продолжила стоять на своем.
- Мне правда пора. Пропусти! - чуть жестче произнесла последнее, внимательно следя за реакцией брата своей подруги. Но его лицо было каменным, не показывающие никаких эмоций. Я не знала, что думать, а точнее о чем думает он, топчась напротив, крепко сжимая кулаки. Губы были стиснуты словно он сопротивлялся самому себе, чтобы не навредить мне. Он сделал ко мне шаг, и я напряглась, готовясь в любую секунду бежать. - Джер, дай пройти, это не смешно!
- Сядь я сказал! - гаркнул он так громко, что мне показалось рухнуло пол стены. Его лицо озлобилось, а верхняя губа дернулась, оголяя белоснежные зубы. От злости его затрясло, и он еле сдерживался, чтобы не разрушить остатки дома. Я присела на коробки, которые еще немного и сложатся под тяжестью моего веса, но из-за страха пошевелиться, просто сидела молча, наблюдая за происходящим.