Я на самом деле почувствовал, что подвел ее.
– Я могу не нравиться тебе, но ты должен уважать меня! И я не прошу об этом, я требую! Нельзя так пост…
– Извини.
Я прервал поток ее красноречия, беспокоясь, что она никогда не заткнется. И она это сделала – умолкла, от неожиданности хлопая ресницами, с комично раскрытым ртом.
Мне захотелось улыбнуться.
– Что ты сейчас сказал?
– Я не буду повторять этого дважды. – Я покачал головой – пусть и не надеется. – Ты права – мне следовало предупредить тебя.
Губы Микаэллы дрогнули в улыбке, но почти тут же печально опустились. Мне стало любопытно, что стало тому причиной.
– Ты передумал из-за Хамфри Старка? Все еще думаешь, что у меня с ним интрижка?
Я ответил ей примерно то же, что и тем вечером в пабе, но постарался смягчить свой ответ.
– Это на самом деле не мое дело. Ты талантливая танцовщица, я признаю это. И тебе совсем не обязательны дополнительные занятия.
Я видел, что она не особо поверила мне. В том, что я сказал про нее, не было лжи. Но не потому я не хотел заниматься с ней один на один.
Это было бы слишком похоже на прошлый опыт. А я обещал себе, что больше не повторю подобной ошибки.
– Хорошо. Ладно. Я поняла.
Микаэлла закивала, потом опустила голову и – черт, я испугался, что она сейчас расплачется. Я никогда не знал, что делать с рыдающими девицами. Терпеть не мог этого, а потому часто грубил, что, конечно же, только ухудшало положение.
Она была расстроена, и я не хотел усугублять ситуацию, но если она сейчас пустит слезы, я могу не выдержать.
– Ты в порядке?
Чувствовал я себя полным идиотом, оказавшись в ситуации, подобной этой. Меньше всего мне хотелось возиться с этой девчонкой, или кем-либо еще. Я не хотел проявлять участия, и я никогда этого не делал, потому что тогда люди становились навязчивыми, желая поделиться тем, что лежало у них на душе.
Дистанция – вот что меня устраивало. Я не причислял себя к ряду тех, кто всегда готов выслушать или помочь советом. Мне всегда неплохо удавалось избегать этого, ведь люди не особенно стремились идти со мной на контакт. Меня это полностью устраивало.
Но с Микаэллой все пошло не так, как обычно. И меня это не радовало.
– Да, в порядке.
Она подняла голову, и я испытал облегчение – она не плакала и похоже, что не собиралась.
– Просто это такой отстой! – внезапно девушка усмехнулась, но невесело, с какой-то печальной иронией. – Вот работаешь годами, дни напролет загоняя себя у станка. С детства, пока твои подружки играю в куклы, а ты разучиваешь фуэте и плие. Потом когда бегают на свидания, а ты боишься съесть рожок мороженного, чтобы вдруг не растолстеть, иначе твой партнер тебя может уронить. Бегаешь на прослушивания, не спишь ночами, волнуясь из-за роли, которую чаще всего не получаешь, глотаешь таблетки, когда все связки горят от боли. И потом, когда кажется, что наконец-то получила награду за все свои старания, тебе говорят, что – нет, это не более чем заслуга того, что находится у тебя между ног.
Я не знал, что ей на это ответить, но ее тирада лишь усилила мое чувство вины. Более того, ей удалось меня смутить, что было совсем уж странно.
Я видел, что она смотрит на меня не так, как прежде. С разочарованием. Да, это было именно оно. Я всегда безошибочно узнаю этот взгляд – отец почти всегда только так на меня и смотрел.
– Микаэлла, если я ошибся, то…
– Не надо! – Она выставила руку, останавливая меня. – Мне не нужны твои драгоценные извинения, особенно если они вынужденные. – Пожав плечами, она направилась к лифту. – Я не хотела беспокоить тебя дома, просто думала… правда думала, что получится что-то хорошее, когда ты предложил свою помощь. Решила даже, что мне повезло. – Она покачала головой, так, будто смеясь над собой, и вызвала лифт.
Я стоял и смотрел, как она собирается уйти, как входит в кабину, и наконец, уезжает, и все это время – недолгое, но почему-то растянувшееся для меня, – думал, что должен ее остановить. Должен что-то сделать, что-то сказать.
Я не понимал только, почему должен делать это и откуда взялся этот порыв. Не видел на это никакой причины – она была не более чем одна из многочисленной труппы.
Да, талантливая, но за свою карьеру я видел много одаренных танцоров. Кто-то был менее способным, кто-то больше.
Она не была лучшей, определенно нет. Ошибалась, иногда чаще, чем необходимо, выводила меня из себя, потому что я знал – она способна на большее.