– О. Мой. Бог, – сказала Уиллоу. Ее глаза загорелись. – В Лейксайде, да? На прошлой неделе, когда моя сестра пришла домой, болтая о Кае, живущей в трущобах, я ей не поверила. Ты серьезно?
– Да, – сказала я, настолько непринужденно, насколько могла. – Ничего особенного. Не все так плохо. Все равно, это временно.
– О, мой Бог, – сказала Уинн.
Они не смеялись, но взгляды, которыми они меня одаривали, были намного хуже. Комбинация ужас-отвращение-жалость выражений на их лицах вынуждали меня сбросить свою кожу и спрятаться под столом. Тогда Риза открыла рот. Она решила прийти мне на помощь, или, может быть, пыталась бросить меня под автобус.
Риза заговорила:
– А ты не собираешься рассказать им о своем богатеньком парне?
Уиллоу, Уинн, Дженна и все остальные в пределах слышимости повернули головы, чтобы узнать подробности, и Риза произнесла.
– Парень при деньгах, и ему все равно, где она живет. По всей видимости.
Я вся сжалась при упоминании о его богатстве. Меня не волновало, был ли он при деньгах, и мы этого точно не знали.
– О ком ты вообще говоришь? – спросила Уиллоу. – Я и не знала, что у тебя есть парень.
– Мы только начали встречаться, – промямлила я. – Его зовут Джеймс Уикертон.
– Он сюда ходит? – поинтересовалась Уинн. – Почему мы его еще не встретили?
Риза откусила морковную палочку и махнула ей, когда заговорила.
– Он в нашем классе по английской литературе. Очень симпатичный.
Им явно не верилось, что симпатичный богатый парень бродил по коридору незамеченным.
– Он студент неполного дня, – объяснила я. – Посещает лишь два предмета. Наверное, поэтому вы его не видели.
– Я никогда не слышала, что такое возможно, – Уиллоу повернулась к Ризе. – Ты когда-нибудь слышала, чтобы кто-то так учился?
Риза посмотрела на меня, чтобы я все разъяснила, но сказать мне было нечего. Я об этом не задумывалась. А когда у нас возникли проблемы из-за прогула, миссис Лонахан было известно о его статусе с неполным учебным днем. Она назвала его случай необычным, но, безусловно, он посещал нашу школу. Каким бы сказочным Джеймс не был, я уверена, что не вообразила его.
– Он получил особое разрешение на изучение английского языка и истории искусств. Вот и все, что я знаю.
Я выхлебала все шоколадное молоко.
Уиллоу не унималась.
– Есть его фото?
Я покачала головой.
– У меня есть, – сказала Риза, доставая телефон из сумки. – Сфотографировала его в классе, пока он не видел.
Она пролистала изображения, пока не нашла фото Джеймса, и протянула телефон Уиллоу, наклонившейся, чтобы получше рассмотреть.
Ее лицо засияло.
– Этот парень? – спросила она с широкой улыбкой, расплывшейся по ее лицу. – Я его видела. И поверь мне, он не из миллиардеров
Меня не волновало, был ли Джеймс миллиардером, но слова Уиллоу слишком искушали, чтобы им противостоять.
– Откуда ты знаешь?
– Я видела, – ответила она, – как он занимался, тем… скажем так, тем, чего не делают богатые.
– Как что? – я постучала по подбородку. – Самостоятельно покупал продукты?
– О, нет, – девушка захлопала ресницами. – Похуже. Ты должна увидеть своими глазами. Давай я заберу тебя у дома Ризы после школы. И мы отправимся на небольшую экскурсию.
– Просто расскажи мне, – попросила я.
Она поджала губы, жестом закрывая рот на замок, и, выбрасывая ключ через плечо.
– К четырем я должна быть дома, – сказала я.
– Не беспокойся, – сказала Уиллоу, улыбаясь, и, кусая сэндвич. – Это не займет много времени.
***
После школы я села на старый автобус до Вестсайд-Фоллса с Ризой. Она неохотно позволила мне сесть рядом.
– Ты знаешь, в чем дело? – спросила я.
Девушка пожала плечами, все еще со мной не разговаривая.
Когда автобус отъехал и развернулся к выезду, я обнаружила, что с тоской смотрю на государственный тюремный автобус. Мне следовало поехать домой с Молли.
– Почему я вообще здесь? – пробормотала я
Риза вздохнула. Ничего не сказав.
– Ты же знаешь, меня не волнует, богатый ли он. Мне все равно.
Она закатила глаза.
– Я искренне надеялась, что это не так, иначе это заставило бы меня чувствовать себя еще беднее, чем сейчас.
Девушка смотрела прямо перед собой. Очевидно, я разговаривала сама с собой, так что я замолчала. Мы вышли из автобуса, когда он подъехал к ее воротам, с декоративной буквой М, кричащей о богатстве ее семьи. Когда-то мне нравились эти скульптурные ворота, но теперь они казались вычурными.