Риза набрала код на панели у входа сбоку, и ворота с щелчком открылись.
– Разве мы не подождем Уиллоу здесь? Она заберет нас в любую минуту. Сегодня она приехала в школу на Миате и должна была поменять ее на машину побольше.
Риза встала у ворот так, словно хотела закрыть их перед моим носом.
– Я не поеду, – заявила она, а затем закрыла ворота перед моим носом.
– Но…
– Мне не интересна небольшая экскурсия Уиллоу, и мне все равно, что она думает о Джеймсе Уикертоне, – ответила она. – Может, он миллиардер, а может, и нет. У меня нет ни малейшего интереса, тратить еще хоть одну минуту моей жизни на Джеймса Уикертона.
– Потому что он, может оказаться не таким уж несметно богатым? А ты была им одержима, когда думала, что он богат.
– Я была одержима им, так как мне казалось, что я могла ему понравиться, но это явно не тот случай, – отрезала Риза. – И мне было просто любопытно. В смысле, что такой парень-миллиардер из Нью-Йорка здесь забыл?
– Тогда поехали, – я не хотела делать этого без нее. – Пожалуйста? Не заставляй меня ехать с ними одной.
Она покачала головой.
– Уверена, они расскажут мне обо всем этом завтра. Развлекайтесь.
Риза помахала на прощание, развернулась, и удалилась по подъездной дорожке, не проронив ни слова.
Мне не пришлось долго ждать, пока Уиллоу подъедет на Лексусе своей матери, с Уинн на переднем сидении, и грохочущей музыкой.
Я забралась на заднее сидение.
– А где Риза? – спросила Уиллоу.
– Не поедет. Ты можешь просто отвезти меня домой?
– О, да брось. Это ненадолго, – сказала девушка. – Кроме того, мне нужен латте.
– И мне, – сказала Уинн. – Большой, с карамелью.
– Куда мы направляемся? – спросила я.
– Увидишь, – пропела Уиллоу
Спустя пару минут, она подъехала к «Бенсен», рынку для гурманов. – Раз уж ты остановились здесь за латте, тогда отвези меня домой после. Я должна быть дома к…
– К четырем часам. Знаю, – сказала Уиллоу. – Это наш конечный пункт назначения, если что. Так что расслабься.
Она выключила зажигание. Я последовала за ними в небольшую кофейню, где они заказали по латте. Пока бариста готовил кофе, Уиллоу взяла меня за запястье и повела меня за угол в овощной отдел. Она остановилась возле лука и указала туда, где были свежевыжатые соки.
– А вот и твой миллиардер, – сказала она.
Он был повернут ко мне спиной, но я могла сказать, что это был Джеймс. На нем был фартук. Не ярко-зеленый, как у Ленни. А светло-голубой, как стены и тележки в «Бенсен». Когда я медленно подошла к нему, он окунул швабру в ведро и надавил на рукоятку, чтобы выжать, затем опустил швабру на пол. Парень не обратил внимание на несколько зрителей позади него – Уинн только, что присоединилась к нам с латте в обеих руках. Белый шнур тянулся от его уха до кармана. Он убирался в такт музыке.
Я медленно подошла поближе, и, когда Джеймс, наконец, повернулся, в его глазах отразилось удивление, даже восторг при виде меня. Он вытащил наушники.
– Айви? Что ты здесь делаешь?
– Что... что ты здесь делаешь? – пробормотала я.
– Э-э… убираю? – его взгляд метнулся туда, где стояли Уиллоу и Уинн, потягивая свои напитки, после чего нервно вернулся ко мне. – Кто-то уронил один из полулитровых соков «OJ». Даже не сказал никому, так что все натоптали, и тележками раскатали его повсюду. Грязище.
Парень облокотился на швабру.
– Так ты, ээ… работаешь здесь? – спросила я. – Уборщиком?
Он отодвинул швабру и посмотрел на нее, словно она волшебным образом появилась в его руке, а парень понятия не имел, как она к нему попала.
– Нет, – Джеймс рассмеялся. – Не уборщиком. Скорее, мальчиком на побегушках. Расставляю товары на полках, разгружаю товары, отвожу продукты к автомобилям. Иногда убираю.
– Ох, – сказала я. Все это звучало вполне разумно, кроме того, что он никогда не упоминал об этом раньше.
– Никакой готовки, правда, – сказал он. – Ни за что не надену сеточку для волос.
Джеймс пытался быть смешным, а я отчаянно хотела смеяться или улыбаться, но не смогла заставить мышцы моего лица двигаться. Из-за Уиллоу и Уинн, наблюдающими и осуждающими и… Я попыталась сглотнуть, но безнадежно. Словно я снова на сцене, и я застыла. Из-за публики из двух – двух жалких, ужасных друзей, на которых мне наплевать – я не могла говорить, я не могла пошевелиться. Я бросила взгляд на карман его фартука. На нем было вышито белыми нитками имя ДЖИМ.
Я не слышала, как они приблизились ко мне, пока рука Уиллоу не коснулась моего плеча.