Моргана, казалось, была рада вообще не разговаривать. Она с удовольствием устроилась в кресле-качалке, поставив чашку с кофе на живот, и подняла сначала одну ногу, затем другую, чтобы покрутить ими, наблюдая за происходящим. Сначала я подумала, что она просто любуется своими туфлями — я не помнила, чтобы она раньше носила обувь, — потому что они были такими же готичными, как и она сама, и при этом оставались абсолютно красивыми. Затем мне пришло в голову, что она тихо удивлялась тому факту, что её ноги двигаются — что она может управлять ими сама, — и я поняла, что даже самые незначительные движения казались ей прекрасными.
Я позволила Моргане наслаждаться движением своих ног, пока кофе не закончился и она не обнаружила стопку бумаг, всё ещё лежащую за подушкой, просто поставив на неё свою кофейную чашку.
— Боже мой, что это? — спросила она, вытаскивая их из-под кофейной чашки. — Эй! Здесь указан мой адрес!
— Это вещи, которые Атилас заставил кое-кого собрать для него, — сказала я. — Я узнала об этом и смогла заполучить копию.
Левая нога Морганы замерла на месте.
— Я до сих пор вижу его в своих кошмарах, — сказала она.
— Ага, — сказала я. Мне не нужно было говорить «я тоже», потому что Моргана уже знала; мы говорили об этом несколько дней назад. Она имела право знать, что мы нашли чувака, который сделал её такой, какой она стала.
Надеясь перевести разговор на что-то менее щекотливое, я добавила:
— Однако, не хватает одной важной информации: копии водительских прав моей прабабушки. Я какое-то время не могла её найти и даже передвинула диваны, чтобы убедиться, что она ни под чем не спрятана.
Губы Морганы задумчиво сжались в бутон чёрной розы.
— Кто-нибудь из них мог её взять?
— Не знаю, зачем Зеро это понадобилось, и я не могу спросить об этом Джин Ёна, — сказала я. — Подумала, что это мог быть Атилас, но он бы уже знал об этом, даже не просматривая копии.
— Да, — сказала Моргана, снова немного расслабляясь. Она повернула носок и показала его, а затем проделала всё в обратном порядке. — Это то, что действительно вызывает у меня любопытство. Вот это, с моим адресом, — запись о твоей прабабушке, — зачем они ему были нужны?
— Мы думаем, он пытался выяснить, кто ещё имел доступ ко всей этой информации, — сказала я. — Кто-то здесь оплачивал счета за электричество и воду в течение многих лет до того, как появились психи — и твои тоже. Многим детям вроде нас, которые по той или иной причине были прикованы к дому, включали электричество и воду, потому что кто-то за низ платил.
— Думаешь, кто-то присматривал за эрлингами?
— Типа того, — ответила я. — И Атилас искал этого человека, чтобы убить его, полагаю. Или, может быть, просто чтобы выяснить, сколько эрлингов ускользнуло от него.
— Но зачем было поручать это вашему детективу? — спросила она. — Просто подставляя себя, а я не думаю, что Атилас глуп.
— Детектив немного поторопился, объявив Атиласу, что он у него в долгу, — мрачно сказала я. — Вот и результат, полагаю. Он не мог не сделать, как ему было сказано, и промолчать об этом.
— Да, но любой может сказать, что Детектив Туату упрям и сделает всё возможное, чтобы разоблачить подлых людей, — возразила она. — И у тебя есть документы, так что, очевидно…
Кто-то внизу вскрикнул — короткий, резкий, пронзительный звук, от которого Моргана с покрасневшими глазами выпрямилась перед креслом-качалкой, — и я вскочила на ноги, пошатываясь от внезапного искажения комнаты вокруг меня.
Что-то дёргало за дом. Дёргало сильно и не только физическими средствами.
— Спорим, это снова то самое пылающее окно, — сказала я, устремляясь бегом к лестнице.
Прежде чем я успела полностью спуститься, раздался оглушительный грохот, за которым последовало такое злобное и дикое рычание, что я почти перестала бежать к нему. Я завернула за угол лестницы, влетела в гостиную и увидела лезвия — э - нет, когти! — такие длинные и изогнутые, что они казались непрактичными, торчащие в гостиную, а затем втягивающиеся обратно.
Ликантроп в волчьем обличье пролетел через разделявшую кухню и гостиную комнату, врезавшись в диван, и я услышала, как Моргана сменила направление у меня за спиной. Не говоря ни слова, я бросилась на кухню, а она — в гостиную.