Запредельный, удивился, затем пожал плечами.
— Я слышал о вас совсем другое, Лорд Сэро. Мне сказали, что вы стали мягкотелым. Вы можете…
— Это лучше, чем быть слабоумным, — сказала я ему, закатывая глаза. — Слушай, ты собираешься болтать вечно, или кто-нибудь ещё может вставить словечко?
— Прошу прощения? — сухо переспросил он.
— Ты говорил в точности как его отец, — сказала я, указывая большим пальцем на Зеро. — Кстати, это не комплимент. Итак, ты заключил сделку с этими людьми, что сохранишь им жизнь, если они поклянутся тебе в верности, верно?
— Я уже объяснил вам условия соглашения! — обиженно сказал мимик. — Если они поклянутся мне в верности, они останутся в живых! В противном случае они умрут!
— Лады, а что произойдёт, если ты умрёшь?
— Тогда, полагаю, они будут свободны, — сказал он. — Я не беспокоюсь о маловероятных вариантах. Вы пришли сюда в поисках своего друга — не хотели бы вы поговорить с ним?
Показушный мелкий мерзавец хлопнул в ладоши, и пространство тьмы сразу за двойной линией эрлингов, разделявшей его и нас, осветилось, как сцена. На этой сцене, моргая от внезапного потока света, стоял Джин Ён — но это был не просто Джин Ён. Если быть точной, там стояли четверо Джин Ёнов. Каждый из них, привыкнув к яркому свету, неотрывно смотрел на меня; каждый из них был точной копией Джин Ёна.
— О, разве я вам не говорил? — сладко произнёс мимик. — Я могу работать только с реальной жизнью. Я не могу создать образ, пока не увижу оригинал. Прошлой ночью ваш друг-вампир воспользовался дверью, к которой у него не должно было быть доступа, и пробрался на арену. С тех пор он бродит по поместью, пытаясь найти выход. Благодаря чему у меня появилось много времени, чтобы изучить его; я практиковался с тех пор, как услышал, что у меня может появиться шанс встретиться с вами обоими.
Мне пришлось приложить все усилия, чтобы не выплеснуть весь свой страх и беспокойство, которые я испытывала с тех пор, как Джин Ён не появился за окнами этим утром.
— Мне рассказали небольшую историю о нём и о вас, — добавил мимик. Величественный и экспансивный, он сказал: — Я дам вам шанс спасти вашего друга. Если вы выиграете и выберете правильного вампира, вы и ваши друзья сможете уйти отсюда с моими наилучшими пожеланиями. Если нет, вы должны поклясться мне в верности.
— Твои стражники не очень сильны, — сказал Зеро, оглядывая детей, стоявших между ним и нами. — Они же дети, я бы убил их за несколько мгновений.
— Да, — сказал он. — Но тебе потребуется несколько мгновений, чтобы справиться с ними, а к тому времени я уже буду далеко отсюда. Удачи тебе в поисках меня раньше, чем я найду тебя — как раз в тот момент, когда ты будешь думать, что в безопасности, ближайший из твоих союзников ударит тебя в спину, и ты обнаружишь, что это всё время был я.
— Прекрасно, — сказала Сара. — Тогда мы просто уйдём. Ты не сможешь помешать нам выбраться отсюда.
— Вам никогда не выбраться из моих владений — я ключ, которым открываются двери этого заведения, — торжествующе заявил он. — За каждым поворотом есть ещё один поворот, и за каждым…
— Да, да, есть ещё один поворот, мы поняли.
— А потом, — добавил он, раздуваясь от возмущения, — как раз когда вы думаете, что в безопасности…
— Ну вот, опять, — пробормотала я.
— …мои союзники вернутся, и вы всё равно попадёте в плен!
— Хайион, — неуверенно произнёс один из Джин Ёнов. — Ты же не бросишь меня здесь?
Зеро бросил на него лишь мимолётный взгляд, прежде чем спросить мимика:
— Тогда кто твой союзник?
— Тебе следовало бы знать, — насмешливо сказал мимик. — У него то же имя, что и у тебя.
— Мы не можем ждать моего отца, — сказал Зеро, его рука потянулась к рукояти меча. — И мы не можем оставить Джин Ёна здесь.
Я уставилась на него.
— Ты хочешь просто убить этих детей?
— Они не дадут нам пройти, а если мы позволим ему уйти…
— Это правда, — сказала Сара твердым и резковатым голосом. — И в следующий раз они попытаются убить нас, если мы тоже оставим их в живых.
— Я не убиваю детей, — сказала я.
— Тебе придётся это сделать, если ты хочешь добраться до своего друга, — радостно сказал мимик. — Тебе это тоже не поможет: ты всё равно никогда не найдёшь меня снова, как только я скроюсь из виду. Я могу оказаться кем угодно, кого ты знаешь.
— Нет, не можешь, — сказала я, не потрудившись скрыть презрение в своём голосе. — У тебя не хватает глубины, чтобы быть кем-то ещё, кроме сдутого воздушного шарика, надутого чужим воздухом.