Сквозь эти розы я увидела Зеро, стоящего на одном колене, рядом с ним Дэниела в волчьем обличье и слегка размытую фигуру Морганы, всю в белом и красном, склонившуюся над распростёртым телом. Я дико огляделась в поисках Джин Ёна и наконец увидела его за ледяной стеной, в нескольких футах от остальных, — смятую массу в жёлто-сером костюме. Он с трудом поднялся, по левой стороне его лица струилась кровь из рваной раны, которая рассекла лоб от брови и спускалась к уху, и снова упал, лишь приблизившись на шаг к ледяной стене.
Я яростно боролась, пытаясь вырваться, но рука на моей шее безжалостно сжалась и подняла меня в воздух, а затем швырнула на землю. Я ударилась о мёрзлую траву с тошнотворным хрустом, хотя не могла сказать, был ли это треск моей головы или рёбер, которые, казалось, вонзились мне в бок, прилипший к ледяной земле.
Я не могла дышать, но не была уверена, было ли это из-за того, что я была ранена, или из-за того, что всё так сильно болело. Лорд Сэро схватил меня за толстовку и рывком поставил на ноги, и к тому времени я уже дышала чисто инстинктивно. Всё болело, и когда он встряхнул меня, мне показалось, что все моё тело содрогнулось от боли.
— Не двигайся, — прорычал он мне, как будто я могла справиться с болью.
— Может быть. Перестань трясти. Тогда меня, — простонала я.
Где-то вдалеке я услышал рёв Зеро и его удары кулаками по ледяной стене.
— Ещё одно движение, и твой питомец умрёт, — сказал Лорд Сэро своему сыну, снова встряхнув меня. — Вы сдадитесь.
Последовало лишь мгновение тишины, прежде чем я увидела, как Зеро отбросил Меч Эрлинга. Сара проделала то же самое со своим оружием, и ликантропы сели, поскуливая.
— Не вздумайте, чёрт возьми, сдаваться! — завопила я, задыхаясь от боли и возмущения. — Вы, чёрт возьми, продолжаете сражаться!
Лорд Сэро улыбнулся, глядя на меня сверху вниз, и в его глазах промелькнуло дикое веселье.
— Удивительно, насколько простыми становятся вещи, когда находишь нужную точку давления. Казалось бы, у тебя есть талант становиться дорогой для людей, а теперь люди, которые тебе дороже всего, умрут.
— Отпусти меня, — процедила я сквозь зубы. — Ты сильно пожалеешь, если не сделаешь этого!
— Очень сомневаюсь в этом, — сказал он. Обращаясь к остальным за ледяной стеной, он крикнул: — Я собираюсь разобрать этого вашего маленького питомца по кусочкам, пока вы не поклянётесь в верности моему сыну. Возможно, я даже отрежу ещё несколько кусочков после того, как вы это сделаете, так что хорошенько подумайте о том, как долго сможет продержаться питомец и сколько функционирующих частей тела может потерять человек, прежде чем жизнь станет нежизнеспособной.
Я ничего не могла расслышать из-за ледяной стены, но было очевидно, что они нас слышат: как только Лорд Сэро заговорил, на льду вскипела яростная пена движения, потемневшая по краям от боли и нехватки дыхания. Я увидела искажённое гримасой лицо Джин Ёна и красные глаза Морганы, и снова поднял глаза, чтобы встретиться с весёлым взглядом Лорда Сэро.
— Кажется, ты пожалеешь, если не отпустишь меня, — сказала я, слегка запинаясь. — Потому что одна из особенностей любви людей к тебе заключается в том, что они многое для тебя сделают, и я не думаю, что смогу их остановить, если они выберутся.
— Начнём с твоих ушей, — презрительно сказал он, игнорируя меня. — Ты ими не пользуешься, так что сочти за любезность, что я сначала уберу те отростки, которыми ты не пользуешься.
— Оторви мне уши, и моя подруга набьёт тебе морду, — выплюнула я в его сторону. — В последнее время она ужасно голодна, и тебе вряд ли понравится, если ты её разозлишь.
Он рассмеялся надо мной и потянулся, чтобы ущипнуть меня за ухо указательным и большим пальцами, а я укусила его за запястье. Я чертовски сильно укусила и почувствовала вкус крови — и когда я почувствовала вкус этой крови, то в пронзительный момент ясности поняла, что того, что я только что сделала, уже не вернуть.
Тогда я могла бы остановиться, но вместо этого укусила сильнее. Должно быть, это было больно, но Сэро только снова рассмеялся и презрительно оттолкнул меня. Я сильно ударилась о землю и от боли у меня перехватило дыхание, когда меня снова ударили по рёбрам.
— Человек до конца, — сказал он, насмешливо глядя на меня сверху вниз. — Когда ты бессильна, всё, что ты можешь сделать, — стать диким и умереть, огрызаясь.
Не думаю, что он ожидал, что я оскалю окровавленные зубы, и я абсолютно уверена, что он не ожидал, что у меня вырвется смех, такой же кровавый и злой, как у Джин Ёна.