Павел растерялся. Полина легонько подтолкнула его:
- Ну, идите же, говорите. Расскажите что-нибудь о себе, о своей службе.
Павел обвел глазами собравшихся, увидел внимательные глаза Цветаны, глядящие на него с надеждой.
Он вышел на трибуну. Сотни глаз смотрели на него.
- Ребята, я не готовил никакой специальной речи, да и не знал, что буду говорить.
Но раз вы пригласили, пожалуй, скажу несколько слов…
Павел говорил сначала тихо и робко, но затем его голос окреп, он увлекся. Рассказал о непростой обстановке, о службе на границе, о приграничных стычках…
Гром аплодисментов заглушил его последние слова.
Павел отошел в сторону, поймав на себе внимательный и заинтересованный взгляд Цветаны.
Когда костер заполыхал, и его огненные рукава устремились в синее южное небо, Павел ощутил небывалый прилив сил. Необыкновенный душевный подъем происходил от впечатления от самого лагеря, от искренних и добрых ребят. Зазвенела песня «Взвейтесь кострами».
Позже к Павлу подошел Виталька.
-Спасибо вам, товарищ капитан. А здорово вы тех троих шпионов поймали! Они, что надеялись совершить взрыв моста?
- Возможно и не только это. Мы, пограничники, занимаемся лишь задержанием, расследуют же шпионскую деятельность другие органы.
Они сели на скамейке под дубом. Павла окружили Виталькины друзья.
- Товарищ капитан, а война будет?
- Мы делаем все, чтобы ее не было. Но есть силы, которым выгодно разжечь войну.
***
Поздним вечером Полина и Цветана, уложив ребят, пошли провожать Павла.
Ветер еле слышно колыхал сонную листву. Стрекотали цикады и пахли кусты роз. Полине еще нужно было успеть в шестой отряд, там заболел вожатый, поэтому, недалеко от лагерных ворот, она распрощалась с Павлом.
- Цвета, я жду тебя. Ты же недолго…
- Ты присмотри, пожалуйста, за нашими ребятами.
- Не беспокойся, - заверила Полина. – Сразу побываю у них, а потом сбегаю к ребятам нашего приболевшего Жуковского.
Цветана и Павел, очарованные красотой ночи, шли почти молча, редко роняя фразы. Они еще не привыкли друг к другу, их разделяли не только возраст, но и различный род занятий. Хотя какая-то неуловимая тяга и взаимный интерес чувствовались ими обоими.
Наконец они дошли до беседки. Здесь был слышен слабый шорох прибоя, и было как-то очень уютно и романтично. Павел предложил Цветане присесть на скамейку. Девушка, немного стесняясь, села, пригладив платье на коленях. Но, уже спустя несколько минут, она, осмелев, живо рассказывала о своих делах.
- С ребятами очень сложно, - говорила она. – Приезжают из разных концов страны, из разных семей, с разными характерами и привычками и трудно их сплотить в единый коллектив.
- Да, нет у нас еще советского человека. Он только формируется. Много еще трудных ребят, с пережитками прошлого, - поддерживал ее Павел.
- И формирование этих ребят в наших руках, - заверяла Цветана.
- В какой-то мере это так…
Помолчали, вслушиваясь в прибрежный шелест волн, стрекотание кузнечиков.
Павел посмотрел внимательно в лицо Цветаны. Мгла укрыла смуглое лицо девушки, горели лишь карие, очень выразительные глаза. Цветана едва заметно улыбнулась, одними губами и слегка будто бы кивнула.
Павел решился спросить.
- У вас удивительное имя. Такое… экзотическое. Откуда оно?
Цветана широко улыбнулась, в темноте блеснули ее алебастровые зубы.
- Ничего нет удивительного. Я по национальности болгарка. Мой отец Керман Славчев – болгарский революционер.
- Значит вы дочь героического человека?
- В какой-то мере так. Я отца очень люблю и уважаю. Вообще – то он музыкант и немного художник, но по политическим взглядам - социал-демократ и решительный противник любой войны. Когда Болгария начала участвовать в империалистической войне, отец, видя раненых, калек, нищих, все эти ужасы войны, проводил агитацию среди рабочих, призывал их бойкотировать призыв в армию. Организовал выставку своих картин и картин художников – друзей. За мир, против войны.
- Он рисовал?
- Он очень неплохо рисовал, да, собственно, рисует и сейчас. А еще ему удалось организовать большую антивоенную демонстрацию. Но потом был обыск, его арестовали…
- Ну и как сложилась его судьба дальше?
- В период премьерства Стамболийского отца выпустили из тюрьмы. Еще бы, ведь югослав был близок к нему, приходил к нам как-то домой.
- Югослав?
- Так назвал Александра Стамболийского папа. Ведь сам Стамболийский считал себя югославом. Помню, была еще маленькой девчонкой, когда сидела у него на руках, дергала за подкрученные вверх усы. Сейчас он мне даже кажется похожим на испанца. Отец так поддерживал его реформы.… Ну, а потом…
- Что было потом? Слышал, что Стамболийского убили во время переворота фашистов – сказал Павел тревожно.
- Его заманили в коварную ловушку. Якобы для переговоров с царем Борисом. Отец собирался поехать с ним, но Александр отказался ехать вместе, и это спасло отца. Потом отец принял участие в Сентябрьском восстании коммунистов, вместе с Димитровым.
Павел опустил голову.
- Да, я помню. Восстание было жестоко подавлено. Вашему отцу удалось спастись?
- Он был арестован, сидел в крепости, а затем бежал.
- А где же были вы?
- Я жила у тети. А потом мы эмигрировали сюда...
***
Вдруг небо озарилось серебристым светом. Окрестные скалы, кусты и деревья были на мгновение вырваны из темноты.
Цветана вздрогнула и схватила Павла за руку:
- Смотрите, звезда падает!
- Вот это да! Здорово! - Павел был изумлен.
Ослепительно светящийся белый, с легким сиреневым оттенком, шар, пронесся, сверкая, над их головами и скользнул за деревья. Раздался сильный хлопок, деревья тут же озарились снежными одеяниями.
- Что это? Боже, как страшно!
- Не бойтесь. Возможно это метеорит, болид, - сказал Павел.
- Хорошо бы взглянуть.
- А не побоитесь? Вы же говорили, что вам страшно.
- Страшно, но безумно интересно.
- Ну, тогда пойдемте.
И они углубились в заросли магнолий.
Долго пришлось путать среди душистых лавровых деревьев, в можжевеловой роще, между скал и камней. Павел держал Цветану за руку стальной хваткой, отчего та иногда одергивала руку и махала ею в воздухе.
- Ну и рука у вас! Как железо.
- Извините, постараюсь быть более внимательным, - отвечал он, но тут же вновь брал ее за руку стальными клещами.
Наконец-то четко стало видно дрожащий источник света.
Выйдя на небольшое холмистое плато, ближе к пылающему нечто, они стали кое-как пробираться через колючий кустарник.
Исцарапавшись, наконец-то вышли на открытую местность.
Никакого болида здесь не было – видимо он упал дальше. Просто пылал багровыми языками костер, у которого сидели двое мужчин в куртках с башлыками и в ботинках с крагами.
Появление на поляне посторонних не было внезапным, видимо сидевшие у костра услышали их приближение издалека.
Один из них - крепкий человек с небольшой бородкой, тут же улыбнулся и, встав, сказал:
- Какие внезапные гости! Милости просим!
- Вечер добрый. Извините, что потревожили, - сказал Павел.
- Ничего. Присаживайтесь к нашему огоньку.
Цветана сказала:
- Спасибо. Но мы спешим. Мы пытаемся найти упавший метеорит.
- Метеорит?
- Да. Вы случайно не наблюдали след на небе? — спросил Павел.
- Наблюдали, - сказал до сих пор молчащий, худой мужчина, сидевший у огня. – Так вы его ищете? Напрасно.
- Почему?
- Сразу видно непрофессионалов. Если он и упал, так далеко, много километров отсюда.
- Вот как, - сказал Павел.
- Ничего особенного, - сказал худой мужчина и, привстав, протянул Павлу портсигар. – Так всегда кажется. Вроде он где-то рядом…