Как только я захожу в свой дом, то посылаю сообщение Куинн, давая ей знать, что я дома, и прошу написать мне, когда она хочет, чтобы я её забрал.
Надеясь, что ответ будет раньше, чем позже, я снимаю свою одежду и быстро иду в душ. Обычно я провожу несколько минут под тёплым душем, позволяя воде очистить меня, но сегодня я спешу, потому что мне не терпится увидеть Куинн.
С полотенцем, плотно обернутым вокруг талии, я выхожу из ванной и внезапно останавливаюсь с разинутым ртом.
– Ты так и будешь ловить мух? – смеётся моя милая южная красавица, садясь на краешек моей кровати.
– Куинн, я… что ты здесь делаешь?
– Я… – она колеблется, глядя на свои руки, лежащие на коленях.
Медленно приближаюсь к ней и останавливаюсь прямо у её колен. Должно быть, она заметила моё полотенце, потому что запрокинула голову, чтобы посмотреть на меня.
– Ты, что, милая?
– Я просто скучала по тебе, вот и всё.
Я притягиваю её ноги к своему телу и опрокидываю её на кровать, а её волосы распускаются вокруг лица, как золотой нимб.
– Ты такая красивая, – шепчу я.
– Поцелуй меня, Тревор.
Наклонившись, я соединяю наши губы вместе, облизываю и сосу её губы, пока она не начинает покачивать бёдрами вверх-вниз. Выгибая спину, наклоняюсь к ней, скольжу коленом между её бёдер. Прошло так много времени с тех пор, как я её видел, что чувствую пульсацию в моём члене, и как кровь приливает к моей эрекции.
Тонкие пальцы Куинн тянутся к узлу на полотенце, и в то же время я слышу стук, а затем входная дверь моего дома открывается. Я неохотно отодвигаюсь от Куинн и встаю перед комодом в надежде спрятать очевидное возбуждение.
– Эй, Тревор, – кричит Иззи, поднимаясь по лестнице. Куинн пытается найти решение, куда пойти, но слишком поздно, и она снова устраивается на кровати. – Могу я одолжить ключи… что происходит?
Лицо Куинн бледнеет от ужаса, но, к счастью, на ней нет ничего неуместного, даже ни единого вылезшего волоска.
– Привет, сестрёнка. Куинн попросила меня пойти с ней в дом её родителей сегодня вечером, чтобы помочь решить любые проблемы за ужином. Она просто зашла спросить, но поймала меня, когда я был в душе.
– Я тебе не верю, – твёрдо заявляет Иззи, скрестив руки на груди.
– Это правда, Из, – вмешивается Куинн. – Ты идёшь на свидание с Виком сегодня вечером, и я просто знала, что мне нужен кто-то, кто пойдёт со мной. Ты же знаешь, я ненавижу ужины с родителями.
– Тогда почему ты всё ещё в полотенце, Ти?
Я закатываю глаза:
– Потому что я только что вышел из душа, Из, буквально за минуту до того, как ты вошла. Я взял одежду, чтобы переодеться, а потом вернуться обратно. Успокойся, или у тебя появятся морщины.
– Ну уж нет! – кричит она, затем прижимает дрожащие руки к лицу и бросается в ванную, чтобы проверить, нет ли морщин на коже.
– Ты в порядке? – спрашиваю Куинн, которая равнодушно пожимает плечами.
Иззи возвращается в комнату и рычит на меня, как бешеная собака.
– Иногда я тебя ненавижу!
– Неправда. Так чего ты хочешь?
– Чтобы ты оделся.
– Из!
– Ладно, я хотела спросить, не могу ли я одолжить ключи от «Шелби»?
Моя спина застывает, когда она просит дать ключи от моего восстановленного Форд Мустанг Шелби 1965 года. Иззи, как известно, не самый осторожный водитель, и я могу представить, что моя детка обернулась вокруг какого-то дерева из-за неё.
– Я не уверен, Из.
– А если я позволю Вику вести машину? Он хочет поехать в Хьюстон сегодня вечером, а на улице так красиво.
Может, если я позволю ей воспользоваться машиной, она забудет о том, что я чуть не овладел её подругой минуту назад. Обнадеживающе.
– Всё в порядке, Из. Но только если Вик поведёт её, понятно?
– Да, старше-на-две-минуты брат, обещаю. Ты самый лучший.
– Я знаю, – я сунул кольцо с ключом в её выжидающую ладонь. – Позаботься о ней, – умоляю я, когда она разворачивается на каблуках и выходит из комнаты.
Она останавливается на верхней ступеньке и смотрит только на меня.
– И ты тоже, Тревор.
В комнате тишина. Куинн неловко стоит рядом с моей большой кроватью, выражение её лица несёт на себе груз тысячи ошибок.
– Мне не следовало приходить сюда. Извини.
Засовываю ноги в пару тёмных джинсов, свободно болтающихся вокруг моих бёдер. Я иду к Куинн, мои босые ступни шлепают по твёрдой древесине, пока не встречаются с мягкими волокнами ковра.
– Я рад, что ты это сделала.
– Но сейчас Иззи начеку. Думаю, она что-то подозревает, Тревор.
– Наверное.
– Тревор!
Взяв её руку в свою, я потираю костяшки пальцев, и это движение мгновенно расслабляет её.
– Милая, послушай. Мы оба знаем, что Иззи не глупа. Она пытается собрать воедино то, что подозревала, пока мы были в школе. Но она также не собирается ничего говорить, если у неё нет веских доказательств. Она не любит конфронтации.
Её грудь вздымается и опускается, когда она вздрагивает, а затем шагает в мои объятия, прижимаясь тёплой щекой к моей обнажённой груди.
– Я не могу потерять её как друга, – вздыхает Куинн в мою грудь, и я инстинктивно кладу руку ей на затылок, прижимая её ближе к себе.
– Ты не потеряешь её как друга. Я позабочусь об этом.
Даже если для этого придётся уйти.
– Идём, – я отступаю, мгновенно теряя тепло её тела, прижатого к моему. – У нас есть несколько часов, чтобы заняться чем-нибудь до ужина.
Куинн молча кивает и идёт к двери моей спальни.
– Я просто... подожду тебя внизу.
– Ты уверена? Я буду через минуту.
– Да. Да, я уверена.
Я наблюдаю, как она спускается вниз по лестнице, а затем встряхиваюсь от тревожного чувства в груди. Мне приходится постоянно напоминать себе, что никаких чувств нет. Это единственный способ сохранить всё простым и незамысловатым. Но, чёрт возьми, если её грустное лицо не пронзает что-то внутри меня.
Я быстро надеваю футболку, которая плотно обтягивает мои руки и грудь. Куинн сказала, что ужин будет неофициальным, поэтому я не надеваю рубашку, хотя часть меня всё ещё думает, что я должен, на всякий случай. Сегодня на улице жарко и влажно, и мне бы хотелось просто накинуть шорты, но я хочу выглядеть так, как будто я приложил какие-то усилия для встречи с её родителями. Засовываю ноги в кроссовки и иду вниз по ступенькам искать Куинн.
Её нет ни в гостиной, ни на кухне. В панике я начинаю метаться по дому, боясь, что она бросила меня, бросила нас. Мои ботинки скользят по деревянному полу, когда страх поднимается и наполняет всего меня. Вдруг я слышу скрип, доносящийся снаружи, и бросаюсь к входной двери.
Моя красавица сидит на качелях у крыльца, одна нога подвернута под себя, а в это время другая нога упирается в деревянное крыльцо, качая её взад и вперёд. Её золотистые волосы шелковистыми волнами ниспадают на плечи, когда она кладёт голову на перекладину, глядя на мой передний двор.
Я стою с минуту, чтобы посмотреть на неё, прежде чем нарушить её спокойствие. Сетчатая дверь с грохотом захлопывается позади меня, и Куинн слегка вздрагивает, но не двигается со своего места.
– А я всё гадал, куда ты делась?
– Прости. Сегодня такой прекрасный день, а с вентилятором над головой ещё прекраснее.
Невозможно сопротивляться притяжению, и я бездумно дрейфую к ней, занимая место рядом на качелях. Она сразу же начинает убирать голову и ноги, но я бросаю руку на спинку скамейки и толкаю её голову обратно на плечо. Звук слабый, но я слышу, как она удовлетворенно вздыхает, когда начинаю раскачивать качели ногами, позволяя ей поднять другую ногу на скамейку.
Ветерок от вентилятора над головой сдерживает техасскую жару, и я расслабляюсь, впервые за много лет. Мои пальцы рассеянно скользят вверх и вниз по гладким рукам Куинн, и я ухмыляюсь, когда дрожь проходит по её телу.
Я не могу не чувствовать в этот момент, и это чувство идеально.
– А что если твоя сестра нас увидит? – молвит Куинн хриплым от удовольствия голосом, а потом я понимаю, что высказал свои мысли вслух.
Наклонив голову, я вглядываюсь в нерешительные карие глаза Куинн, в которых вспыхивают тревога и стыд.
Провожу рукой по её волосам, крепко сжимая пряди, и притягиваю её голову к себе.
– Мне всё равно, – бормочу я ей в губы, сминая их своими. Это требует немного настойчивости, но она, наконец, расслабляется и открывается. Мой язык исследует дальние уголки её рта, а её скользит по моему с каждым движением. Её вкус вызывает привыкание. Её вкус – экзотика, и я хочу больше, намного больше. На мгновение я забываю, где мы находимся, раскачиваясь взад и вперёд на крыльце, чтобы нас никто не увидел, хватаю Куинн за талию и притягиваю её к себе на колени. И тут же чувствую её жар между ног через толстую ткань моих джинсов, и моё возбуждение на пике. Своими руками, держа её за бёдра, я прижимаю её к своей эрекции и ловлю её стон своим ртом.
– Тревор, – говорит она между поцелуями. – Нам нужно остановиться.
У меня нет сил, чтобы остановить мои движения; она чувствуется слишком хорошо против меня.
Дрожа, она снова взывает ко мне, и я нахожу в себе силы оторваться от её сладкого вкуса.
Её глаза остаются закрытыми, пока я смотрю, запоминая прекрасные черты её лица. Для большинства: её кожа цвета слоновой кости, большие карие глаза, пухлые губы и нос-пуговкой – делают её привлекательной. Но для меня – это невинность во взгляде, тонкий изгиб рта, будто всегда на губах маленькая улыбка, и мягкость щёк.
Она красива, не потому что всемирно известная актриса. Она красива, потому что она – та самая малышка Куинн Миллер, которая переехала в дом через дорогу, когда нам было тринадцать. Она красива, потому что последовала за своей мечтой и сделала что-то из себя. Она красива, потому что, даже если у меня никогда не будет другого шанса обнять её, я буду помнить каждую деталь того, каково это, иметь её всего на мгновение, всего лишь черточку нашей жизни, и она дала мне этот шанс.
– О чём ты так напряжённо думаешь? – спрашивает она, и я понимаю, что смотрел на неё, пока мысли каскадом проносились в моей голове.