Я хватаю её шорты, ранее приземлившиеся на раковину, к счастью, этим утром я выполнял уборку в ванной комнате, поэтому я знаю, что каждая трещинка этого места обработана отбеливателем, и становлюсь на колени перед девушкой, когда она просовывает ноги в каждую штанину.
– Ну это, наверное, самая лучшая благодарность, которую я когда-либо получала за то, что принесла еду.
Не в силах побороть порыв, я ещё раз целую её в губы:
– Ты можешь приносить мне еду в любое время.
– Хм, – она стонет мне в рот.
– Я хочу отпраздновать с тобой сегодня вечером.
Отступая, она спрашивает:
– Что мы празднуем?
– Я только что стал капитаном.
Я открываю дверь, смотря на её изумлённое лицо, и иду в тренировочную комнату, её маленькие ноги, наконец, двигаются, чтобы догнать меня. Куинн запрыгивает на мою спину, и я легко ловлю её, а её гладкие ноги обвивают мою талию.
– Тревор, это удивительно. Поздравляю.
– Спасибо, – говорю я, разворачивая её к себе и кладя руки на её безупречную задницу, но следя за дверью на случай, если кто-нибудь пройдёт мимо.
– Ты должен праздновать со своей семьёй.
– Я буду завтра на ужине. Но сегодня вечером я хочу праздновать с тобой. В моей постели часами. Часами и часами, – я прижимаю её к члену, который снова затвердевает.
– Ну я посмотрю, что смогу сделать.
Целуя меня ещё раз, она ставит ноги назад на пол, и я жалею о потере её тела.
– Ты всё ещё хочешь поработать над сценарием сегодня вечером, как мы планировали? – спрашиваю я, когда мы возвращаемся к входу.
– Звучит отлично. Напиши мне, когда будешь дома.
– Так и сделаю. Ещё раз спасибо, Куинн, – я смеюсь, когда на её щеках появляется румянец. – За еду.
– Всегда пожалуйста, капитан, – дерзко отвечает шалунья, выходя из парадной двери, сильно покачивая бёдрами.
Эта девушка станет моей смертью. Она и китайская еда.
***
Я был дома уже в течение часа, с нетерпением ожидая, когда Иззи уйдёт, и Куинн придёт ко мне домой. Вероятно, это наша последняя ночь, чтобы побыть наедине, так как завтра она присоединится к нам за ужином с моей семьей, а в субботу Иззи запланировала, что мы и Вик поедем на поляну, как в старые времена. Я сомневаюсь, что Куинн рассказала ей, что мы уже провели там вечер. Господь знает, что я ничего не сказал – Иззи задушит меня одной из своих эластичных резинок для волос. В воскресенье я уверен, что Иззи захочет провести время со своей лучшей подругой, а в понедельник... ну тогда Куинн уйдёт насовсем, и я могу почти поспорить на свою жизнь, что она не вернется в Дейл Сити. Для неё здесь ничего нет.
Наконец приходит сообщение от Куинн, и я спрыгиваю с дивана. Я становлюсь слишком нетерпеливым, в ожидании увидеть её и снова овладеть ею. Желая успокоиться и не показаться слишком восторженным, я обхожу первый этаж своего дома, стараясь пройти несколько кругов, прежде чем остановиться перед входной дверью.
Оборачиваясь, я осматриваю пространство. Оно не кричит о холостяцкой берлоге, как во многих домах моих друзей – возможно, потому что у меня есть немного больше денег, чтобы потратить на благоустройство благодаря моим родителям и стабильной работе, но мне интересно, что Куинн увидела, когда впервые вошла сюда. Понравилось ли ей это? Возненавидела это? Интересно, что бы она подумала о том, чтобы жить здесь со мной?
Эта внезапная мысль заставляет меня затрясти головой, чтобы избавиться от этой идеи. Куинн никогда не была моей, чтобы удерживать её. Я должен помнить её как упрямую девочку, которой она была раньше, а не изящную женщину, которой она является сегодня.
Раздаётся стук, и я, охваченный нетерпением, открываю дверь. К сожалению, меня приветствует угрюмый подросток, держащий коробку с пиццей.
– Привет, мистер Шоу.
– Привет, Кенни, – бормочу я, вытаскивая двадцатку из кармана и запихивая её в его ожидающую руку.
– Благодарю.
Забираю у него коробку и собираюсь обернуться, но вижу Куинн, вприпрыжку шагающую по улице. Бедолага, стоящий передо мной, практически натыкается на мой дом, высунув язык изо рта. Хотя я не могу винить ребенка. Куинн прекрасна, как лучик солнца после урагана, в её короткой джинсовой юбке и майке. При каждом прыжке её грудь подпрыгивает под майкой: границы лифчика едва удерживают ту на месте. И вскоре мой собственный язык тоже свисает.
– Привет, парни.
– Привет, Куинн, – мягко отвечаю я, пытаясь скрыть свою реакцию на неё.
– Кто твой друг?
Она смотрит на Кенни – очевидно она привыкла к таким реакциям, как его, и даже виду не подаёт, когда он молчит и прижимается ближе к дому, словно он испугался её.
– Это Кенни. Он выпускник старшей школы в округе Колумбия.
– О, хорошо. Приятно встретиться с тобой, Кенни, – говорит она, улыбаясь ещё шире.
– Привет, – пищит Кенни.
Пытаясь успокоить его, Куинн предлагает автограф, и ребёнок кивает, как болванчик. Я смеюсь, когда беру лист бумаги и ручку со стола рядом с моей дверью, и теперь благодарен, что Иззи пришла в голову мысль поместить его туда в шутку.
– Вот, держи, – говорит Куинн, протягивая ему автограф. – Очень мило с твоей стороны привезти пиццу для нас сегодня вечером.
– Вы… всегда пожалуйста.
Ребёнок сваливается по ступенькам, но ловит себя на перилах и бросается к своей машине, прижимая лист бумаги к груди. Я провожаю хихикающую Куинн в свой дом и закрываю за собой дверь ногой. Войдя на кухню, я понимаю, что мне нужно нечто большее, чем эта пицца.
Зная, что она последовала за мной, я ставлю пиццу в духовку на разогрев.
– Должны ли мы читать сценарий сегодня вечером?
– Нет не нужно, но я бы хотела немного попрактиковаться. Ты хотел заняться чем-то другим?
Крутнувшись вокруг, я пристально смотрю на неё и могу увидеть момент, когда она осознаёт мои намерения. Я подхожу к ней, словно охотник, преследующий свою добычу, и прижимаю её к внешней стене кухни. Без прелюдии я спускаю руку с её талии вниз по спине, а затем под её юбку и трусики.
– Ты. Я хочу тебя.
– Да, – стонет она, и я вонзаю палец глубоко в неё, обожая то, как её тело сжимается от моего вторжения. Не нужно много времени, чтобы влага её тела омыла мой палец, заставляя мой член бороться с молнией на моих шортах.
– Расстегни мои штаны, – приказываю я ей в рот, прежде чем сунуть язык обратно, точно наркоман, зависимый от её уникального вкуса.
Она быстро расстёгивает пуговицу на моих шортах, а затем тянет молнию вниз. Шорты падают на мои лодыжки, и я отшвыриваю их, Куинн же повторяет процесс с моими боксерами, слепо спуская их с моих бёдер, одновременно насаживая себя на мою руку.
– Прикоснись к моему члену, детка. Чёрт побери, это так хорошо, детка, – рычу я, толкая ещё один палец глубоко в неё.
Её гортанный стон наполняет комнату, и мой голод к ней возрастает в десять раз.
– Ты мне нужен, Тревор, – её голос дрожит, когда она взывает ко мне.
И будь я проклят, если откажу ей в моём члене.
Сжав её трусики в кулак, я резко срываю их с её тела, а юбка собирается у неё на талии. Я поднимаю Куинн и передвигаюсь к кухонной стойке, находящейся рядом с плитой.
Её губы пухлые и красные от наших поцелуев, грудь поднимается и опускается, когда она вдыхает воздух, её розовые половые губы обнажаются и выглядят скользкими от выделяемой смазки, а ноги широко расставлены, приглашая меня войти. Это всё – приглашение, от которого я не могу отказаться.
Приставив свой член к её лону, я только дразню её пурпурной и ноющей головкой, а затем, отступив, проникаю – мы стонем в момент слияния. Я скольжу до конца и сдерживаю себя, позволяя Куинн привыкнуть к моему размеру.
Её тело выгибается, когда она пытается глубже принять меня в себя, и я крепче сжимаю её задницу, чтобы притянуть её как можно ближе.
– Дерьмо, детка, – я вхожу и выхожу из её узкого влагалища, а её тело дрожит от каждого импульса.
– Сильнее, – хнычет она, прижимая свои нежные руки к прохладной гранитной столешнице.
Она командует, и я подчиняюсь.
Темпы моих ударов возрастают, когда я снова и снова врезаюсь в неё, пока она не выкрикивает моё имя.
– Мне нужно ещё, – реву я, продолжая толкаться в неё, приподнимаюсь и удерживаю её сзади за шею.
Тело Куинн реагирует на моё новое положение: её мышцы напрягаются даже сильнее, чем раньше.
– О, Боже.
Моё собственное освобождение нарастает, и я призываю Куинн добраться до него, сунув руку под её майку и бюстгальтер, чтобы ласкать грудь.
Её стоны заполняют комнату, прежде чем она кричит:
– Да!
Наблюдая за тем, как она кончает, моё тело достигает края, откуда я падаю в пучину блаженства.
Мой оргазм настолько силён, что я продолжаю дёргаться, стоя напротив Куинн. Её тело слабое, и она едва может удержаться на стойке.
Каким-то образом я набираюсь сил, чтобы взять её на руки и отнести обратно в гостиную, чтобы положить на диван, а затем помчаться обратно на кухню, ну скорее, еле проковылять, и снова натянуть мои шорты. Я беру в ванной несколько салфеток и возвращаюсь в гостиную, и не удивляюсь, видя, что Куинн отдыхает с закрытыми глазами. Я аккуратно очищаю от спермы её ноги и тяну её юбку вниз, чтобы прикрыть её женственность.
– Я думаю, ты меня убил, – бормочет она.
– Нет, ты ещё пинаешься. Но какой способ, правильно? Смерть от оргазма.
Она хихикает, а затем стонет, и я обеспокоенно смотрю на неё.
– Не смеши меня. Мои мышцы болят.
– Ой, извини. Ты сейчас хочешь пиццу?
– Ммм, пицца.
– Я приму это как «да».
– Как и должен.
Вернувшись на кухню, я вытаскиваю коробку из духовки, отключив подогрев, и выкладываю пару кусочков для нас на тарелки.
– Итак, – начинаю я, протягивая ей тарелку с жирной едой, – что мы сегодня читаем?
– Ну это сцена, которую я откладывала некоторое время.
– И что же это может быть?
– Сцена расставания. Они всегда мои наименее любимые.
– Ну мы знали, что это произойдёт в конце концов.
– Да, – вздыхает она, засовывая кусочек пиццы в рот.