– Мы здесь, мисс, – указывает водитель, и я понимаю, что мы припарковались возле церкви. В ту же церковь Иззи, Тревор и я приходили каждое воскресенье и сидели рядом на скамьях.
Моя дверь внезапно открывается, и я выхожу из машины только из-за того, что моё имя прозвучало с крыльца здания.
Сью устремляется ко мне в красивом сером платье, искусно спускаясь по лестнице на каблуках.
– Ты здесь! Я не могу поверить, что ты здесь. Я не была уверена, что ты закончишь съёмку вовремя. Я так рада.
Она начинает тянуть меня за руку, таща вверх по ступенькам, пока её слова окончательно не оседают в моей голосе.
– Подождите, – говорю я, упираясь каблуками. – Вы прислали мне приглашение?
– Конечно, я хочу, чтобы вся моя семья была вместе в этот радостный день. Пойдём со мной, дорогая. Изабель и Тревор будут так шокированы, увидев тебя!
Я понимаю, что наша ситуация никогда не передавалась Сью, но уже слишком поздно уходить, потому что передо мной открывается дверь – это Тревор. И не просто Тревор. Тревор в костюме из трёх частей, обволакивающем его тело, как вторая кожа. Я, на самом деле, в шоке.
– Я… Мне нужно идти, Сью. Я не думаю, что мне следует быть здесь, – извиняюсь я, освобождая руку и бросаясь назад к улице, молясь, чтобы моя машина всё ещё была здесь. Но потом я слышу своё имя, я парализована и не могу продолжить свой путь.
– Куинн? – его голос почти дрожит, когда он зовёт. – Я… Я не думал, что ты покажешься.
Я всё-таки смотрю в его пронзительно-зелёные глаза, и поражена блеском отчаяния, живущего в них. Я сделала это, когда ушла? Я погасила искру, которая всегда загоралась в моём присутствии? Мы обменивались сообщениями, но ничего слишком интимного: я не могла позволить нашим отношениям вернуться туда снова – та дружба, которая была у нас в подростковом возрасте, никогда вновь не обретёт тот путь, который был раньше.
– Я не знала, что твоя мама послала приглашение. Если бы я знала, я бы не пришла. Я не хочу расстраивать Иззи в её день.
Музыка начинает играть в церкви, и Тревор практически топает ногой в волнении.
– Пожалуйста, останься. Я хочу, чтобы ты осталась. Церемония вот-вот начнётся. Ты посидишь со мной?
– Разве первые ряды не должны быть для семьи?
– Ты всегда была семьей, Куинн.
– Хорошо.
– Я скоро освобожусь. Просто займи место возле мамы. Я найду тебя.
Он целует меня в щёку, мягкое прикосновение обжигает мою кожу, и я слишком ошеломлена, чтобы отвернуться.
– Ты прекрасно выглядишь, – добавляет он, ныряя в комнату, из которой пришёл, оставляя меня в холле с мыслями наедине.
Двадцать минут спустя я смотрю на Иззи в красивом белом платье, пока она обменивается клятвами с Виком. Тревор схватил меня за ладонь, как только присел, и я была слишком слаба, чтобы отодвинуться. Теперь, когда церемония завершается, Тревор нежно сжимает мою руку, достаточно, чтобы я обратила своё внимание с Иззи на него.
– Нам нужно поговорить до приёма. Ты пойдёшь со мной?
– Хорошо, – отвечаю я без колебаний.
Мы стоим вместе, когда Иззи и Вик выходят, её глаза расширяются от удивления, а затем от счастья, когда она видит, что я стою с её семьей. Я знаю Тревора, и мне не придется долго разговаривать, прежде чем Иззи разыщет меня, но я возьму любой момент наедине с ним, который смогу.
Когда пара проходит мимо в приподнятом настроении, Тревор тянет меня за собой, и я следую за ним по другой стороне прохода к старой части церкви, ведущей в небольшую комнату отдыха.
Свет, включенный движением, загорается, и Тревор так резко оборачивается, что я прижимаюсь к стене. Его грудь быстро вздымается, его взгляд ни на миг не покидает моё лицо, когда он приближается. Я чувствую его тепло через тонкий атлас моего платья, даже с порога или большего расстояния, и я переношусь назад в то время, когда мы оказались вместе в прачечной дома престарелых Дейл Сити.
– Я так чертовски скучал по тебе, Куинн, – он обнимает меня одной рукой за затылок, а другой за талию, притягивая моё тело ближе к себе.
Тревор прижимает свой рот к моему, и наши губы двигаются друг против друга в неуловимом танце. В этот момент я понимаю, насколько велика ошибка, которую я совершила два месяца назад. Мы могли бы решить это. Мы могли бы всё сделать правильно с Иззи. Мы могли позволить нашим чувствам участвовать в процессе. Может быть, я слишком боялась. Возможно, я была слишком глупа. А может, я была слишком наивна, чтобы понять, что я имела в своих руках.
Я обнимаю Тревора, цепляясь за его спину, и мне нужно быть как можно ближе к нему. Он открывает рот, когда мой язык лижет его нижнюю губу, и я полностью принимаю приглашение.
Раздаётся стук в дверь, за которым быстро следует мягкий голос Иззи:
– Куинн? Ты здесь?
Она не ждёт ответа, распахивая дверь, а Тревор отрывает свои губы от моих. Его волосы спутаны, а юбка моего платья сжата в кулак. Он отступает от меня, когда Иззи входит в комнату, за ней быстро следует Вик, и она бросается ко мне.
– Я так удивлена видеть тебя! – восклицает она, обнимая меня. Её щека прижалась к моей шее и плечу, я чувствую её слезы, и это быстро вызывает и мои слёзы. Поверить не могу, что думала, что ей нужно выбирать между мной и Тревором. Наша дружба всегда была сильнее этого – мы могли бы справиться. Возможно, это было ненадолго, но сработало бы.
– Я идиотка, – бормочу я, сжимая её спину, желая навсегда удержать мою подругу в руках.
– Нет, я идиотка. Мне очень жаль за всё, – она освобождается от моих объятий и начинает ходить передо мной, её шелковое платье качается между её ногами. – Так долго, так долго я боялась, что Тревор причинит тебе боль, или ты причинишь боль ему. Видите ли, я видела, как вы двое смотрели друг на друга, когда никто не обращал внимания, и это разрывало меня внутри. Я не хотела потерять своего лучшего друга или брата, и я чувствовала, что если вы двое сойдётесь вместе, то я потеряю вас обоих и наше время вместе. Вместо этого я страдала от того, что Тревора не было с нами всё время, но это означало, что я получила тебя. А потом, когда я узнала, что вы оба сделали, я разозлилась. Взбесилась. Потому что, как два человека, которых я люблю больше всего на свете, могут скрывать это от меня и прятаться за моей спиной? Но потом я сама влюбилась и поняла, почему вы хотели сохранить что-то такое лично, конфиденциально. Чтобы сохранить что-то для себя. Это было по-детски и эгоистично с моей стороны, – посмотрев своим застывшим взглядом на меня, она спрашивает: – Простишь ли ты меня когда-нибудь?
– Я люблю тебя, Из, – отвечаю я в слезах, принимая её обратно в свои объятия.
– Не могу поверить, что ты оставалась в стороне так долго, – говорит Вик, стоя рядом с Тревором, оба мужчины потрясающе красивы в своих смокингах.
Я шмыгаю носом, дважды, затем признаюсь:
– В свою защиту скажу, я была на съёмках в Канаде.
– Мы знаем. Мы просто поддразниваем тебя. Мы все разговаривали с Присциллой. Кстати, она заноза в заднице.
– Да, она такая, – отвечаю я, прежде чем разжать объятия с Иззи. – Я не хочу занимать твой день, поэтому я просто пойду на приём. Мы сможем наверстать всё позже.
– Как надолго ты останешься? – спрашивает Иззи.
Я терплю неудачу: не уверена, заказала ли мне Присцилла комнату в Хьюстоне, в городе и, если честно, вообще.
– Я, гм… Я не уверена, как долго останусь. И где, честно говоря.
Иззи подмигивает Тревору, а затем обхватывает руку Вика.
– Хорошо, мы со всем разберёмся. Скоро увидимся.
Когда они поворачиваются к выходу, я добавляю:
– Иззи, я очень рада за тебя.
– Спасибо, Куинни.
Мой нос сморщился из-за моего отвращения к прозвищу, и Иззи с Тревором рассмеялись.
– Пока, Диззи-Иззи.
Она всегда ненавидела своё прозвище так же сильно, как и я ненавидела своё, и я не боюсь обзывать её, когда она уходит.
Аромат одеколона Тревора наполняет воздух вокруг меня, когда он подходит ближе. Я с восхищением наблюдаю, как он достает из кармана пиджака и показывает свернутый листок бумаги. Моя записка.
Он, должно быть, видит мою тревогу, потому что быстро говорит:
– Я не читал её. Даже когда ты сказала мне, я не смог. Я почти уверен, что знаю, что я бы прочитал в ней, но я ещё не был готов потерять тебя. Я всё ещё не готов потерять тебя. Прошло два месяца, и я жажду тебя так же сильно, как и когда ты недавно вернулась в Дейл Сити. Ты никогда не была просто случайной интрижкой для меня, Куинн. Ты должна была знать об этом. Я сделал ошибку, когда заключил нашу сделку. Я никак не мог удержать свои чувства. Они были задействованы с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать лет.
Он на секунду останавливается, глядя мне в глаза, а затем спрашивает:
– Ты… Ты хочешь, чтобы я прочитал записку?
Я удивлена тем, как непринужденно он признаётся в своих чувствах, но это так соответствует Тревору – прямо и точно. И тогда я вспоминаю, что он спросил о записке, которая была зажата между его пальцами. Моё сердце колотится при мысли о том, что я вложила в это послание, испытывая страх и боль. Слова, которые я никогда не смогу вернуть, и хотела бы, чтобы я никогда не писала на бумаге.
– Пожалуйста, не читай её.
Его голова качается, когда он наклоняется вперёд и хватает меня за руку, и тянет меня за собой из комнаты обратно к передней части церкви. Снаружи ветер усиливается, но я не чувствую ничего, кроме тепла от прикосновения Тревора к моей коже. Он ведёт нас к своему Мустангу, припаркованному в дальнем углу участка. Отпустив мою руку, он открывает багажник и протягивает руку внутрь. Найдя то, что ему нужно, он возвращается ко мне, держа металлическую тарелку и зажигалку. Пламя охватывает бумагу, и мы молча наблюдаем, как остатки нашего прошлого сгорают и превращаются в пепел и сажу, которые легко и просто развеять на ветру. Вроде того глупого правила, которое держало нас в цепях.