- Давай! – рычал мужчина, его ногти врезались в бедро, оставляя огненные следы. – Попробуй, укуси еще раз, мелкая дрянь!
Я попыталась воззвать к помощи, но затылок словно прострелило. Отвратительная слабость наполнила мышцы, зубы на шее приводили в бешенство, клокочущая мука выворачивала наизнанку, накрывала пеленой.
- Виктория! – эхом пронеслось в отдалении, знакомым голосом, словно пришедшим из прошлого, сводящим с ума, душащим вместе с царившей жарой. – Виктория!
- Какого… Эй, убирайтесь, щенки!
Пара секунд, а может целая вечность, и едва не упала, каким-то чудом оставшись в вертикально положении. Воздух вырывался со свистом, фантомы покрывали с головы до пят. Я была не в силах мыслить здраво.
- Госпожа Виктория! – нежданно чьи-то пальцы вцепились в плечи и встряхнули. – С вами все в порядке? Госпожа!
Я завопила, поддаваясь инстинктам, начала вырываться и царапаться, биться в конвульсиях плача.
– Господи, прекратите! Все кончилось! Госпожа! – хватка причиняла слабую боль. – Посмотрите на меня! Все кончено!
Очередная встряска слегка угомонила припадок. Мой долгий вдох был похож на оживление. Будто откопали, после того, как зарыли живьем. Взгляд сфокусировался, и я увидела незнакомое опрятное лицо с бородкой. Неизвестный держал крепко, не давая упасть. А вокруг стоял гвалт. Отборная брань сгущалась, перемешиваясь с хрипом и чем-то еще.
- Ради всего святого, угомонитесь! – вопрошал старик. – Вы же его прикончите!
- Не смотрите туда, - велел незнакомец, пытаясь загородить то, что безобразными очертаниями виднелось за его спиной. – Госпожа, смотрите на меня. Мы пришли за вами. Слышите?
Но я не слышала. Или же не хотела. Сосредоточив все внимание на нем. Стоящем посреди комнатки. Нем. Сплевывающим на пол. Из разбитого носа текла кровь, вязкими каплями висела на подбородке, покрытом щетиной. Она же окропляла сжатые кулаки.
- Маркус, - вырвалось словно в горячке, покуда глаза отказывались верить, что образ был реальным, а не жестокой фантазией кипящего разума. – Маркус…
Он посмотрел на меня. Черты искажались безумием эмоций.
- Господин Маркус, нам нужно уходить, - спокойно произнес незнакомец, обернувшись. – Сейчас.
Но Литвинов продолжал стоять, лихорадочно дыша. Ровно до тех пор, пока моя рука не потянулась к нему. Бездумно. К единственному знакомому человеку в творившейся клоаке. И Марк внял. Отодвинул незнакомца и сгреб в охапку. Его трясло, так же как и меня.
- Тише, - шептал он, сжимая в сильных объятиях, мои ногти грозили разорвать то, что осталось от его рубашки, перепачканной бурыми пятнами. – Я здесь. Все кончено. Я здесь, девочка.
Я цеплялась за него, вздрагивала, льнула к вытянутому телу, позабыв о приличиях напрочь. Ладони Маркуса блуждали по моей спине, гладили. Вскоре я очутилась у него на руках. Мои же обвили крепкую шею. Нос уткнулся в плечо мужчины, втянул запах. Я не хотела отпускать его. Ни за что на свете. Никогда.
- Расступитесь! - зычно велел владелец ненавистного заведения собравшейся толпе. – Мне не нужны проблемы, вашу мать! Отпустите их!
Марк понес прочь. Мимо фигуры, стонущей на полу, захлебывающейся. Мимо старика в сюртуке. И Оли. Что смотрела вслед с невыразимой грустью, пряча ее улыбкой. Она махнула на прощание и скрылась среди беснующегося люда.
- Нужно забрать ее вещи, - обратился Маркус к напарнику, зло. – Найди их и принеси в машину. Я удвою твой гонорар.
- Слушаюсь, господин.
Мужчина торопливо ушел. Марк же с ноги распахнул входную дверь и вынес на прохладу ночи, в смог, что почти сразу сменился уютом салона, где меня укрыли курткой и вновь сжали в горячем коконе объятий.
- О, Виктория, - вздохнул писатель, спустя бесконечно долгие минуты. – Господи! Как такое…
Продолжения не последовало. Вскоре, насытившись переживаниями, тело мое обмякло и перестало подчиняться сознанию. Забвение стало наградой. Темное и непроглядное.
Глава четвертая
Боль. То было первое, что я ощутила отчетливо, приоткрыв веки. Ломящая боль в висках вынудила поморщиться и испустить мучительный вздох. Серый свет, струившийся в окна, казался слишком ярким, а паленья в камине трещали громче, чем можно было вообразить.