Я отшатнулась, чтобы встретиться с черным огнем. И открыла рот, дабы возразить, но, внезапно, осознала, что нечем. Он был недалек от истины. Судя по тому, в какую разрозненность впала мама, едва узнала о моих чувствах. Да и после я частенько слышала нотации. О том, что должно было выкинуть из головы детское увлечение. Она уверяла, что я перерасту. Убеждала, что пройдет. А потом… Маркус пропал, а она оказалась в больнице, из которой не вернулась.
- Черт, - мужчина рядом стиснул в объятиях, тем самым отвлекая от тяжести дум. – Идем, Ви. Поехали домой, - чмокнул в висок. – Моя маленькая.
И я снова забылась.
Глава тридцатая
Домой мы попали не так уж и скоро, по дороге угодив в затор, вызванный аварией на перекрестке. Уютно устроившись на сидении, я наблюдала за Марком, слушающим ведущего новостной передачи. Он барабанил по рулю, то и дело убирал непослушные прядки со лба, что упорно падали обратно. Улыбнулась. Потому что то было по-своему милое зрелище.
- Так, - нарушила молчание, как только автомобиль пришел в движение. – И что ты хотел рассказать чуточку позже?
Мужчина напрягся. Уловила то в позе, в том как пальцы сжались. Я уставилась перед собой. Размышляя, что, может быть, не стоило гнать коней.
- Я, - полчища мурашек побежали по коже от этого голоса, выдохнула, - навещал Камиллу в больнице. Нестор не был в курсе.
Мигом перевела взор на Маркуса. Он пятерней взлохматил волосы, провел зубами по нижней губе. Нервоз. Что передался и мне.
- Но мама говорила, что ничего о тебе не слышала, - промямлила, вспоминая то, как сидела у ее кровати. – Я интересовалась, а она, - спина уперлась в мягкость позади, - она просила не задавать лишних вопросов. И вообще о тебе забыть.
От сказанного сделалось горько.
«-… Милая, ты обязана выкинуть его из головы.
- Но почему? – я давилась слезами. – Что случилось? Мам!
- Не важно, что случилось, - отрезала женщина, она была бледна. – Важно, что твой отец наломал дров. Мы все наломали. И если ты продолжишь докучать папе с расспросами о Марке, то он от него никогда не отвяжется. И станет хуже. Поверь мне, - она с болезненным вздохом откинулась на подушку. – Господи, как он вообще там оказался? Не важно. В любом случае, ты обязана о нем забыть. Учитывая чувства. Он тебе не пара и никогда не будет.
- Мам! – вскочила со стула. – Как ты можешь так говорить? Я… Но…
- Что? – мать поверхностно задышала. – Любишь его? Да брось. Тебе всего четырнадцать. Пройдет. Все пройдет, как только найдется подходящий милый мальчик, - она провела по лицу дрожащей рукой. – Извини, милая. Но такова жизнь…».
- Что ж, - его бас вернул в салон. – Мне она говорила почти то же самое.
Очи мои округлились. Маркус свернул на дорогу, что вела к особняку. Уже через несколько минут он помогал выбраться на свежий воздух. Я осмотрела дворик, все еще находясь под впечатлением от услышанного, однако сохраняла безмолвие. Весь путь до гостевого домика, где мужчина сам избавил меня от пальто, оставил на вешалке. Его повисло рядом. Я сбросила ботинки и подошла к плите, дабы поставить чайник на огонь. Чашка горячего чая уж точно не была бы лишней. Марк остался стоять посреди комнаты, сложив руки на груди.
- Ты не против, я переоденусь? – спросила у него, едва Литвинов открыл рот. – Во что-то более удобное.
Душу сковывало предчувствие, что ничего хорошего из дальнейшего разговора я не вынесу. Узкая юбка стесняла на физике. Необходимо было избавиться хотя бы от какого-то раздражителя.
- Конечно, - молвил мужчина несколько растеряно. – Разумеется, малыш. Я, - он кинул взор на диван, - буду тут.
Присел. Вытянул длинные ноги и перекрестил. Полюбовавшись Марком секунду и поймав себя на том, я поплелась в спальню. Выбор пал на черное платье свободного кроя выше колен и шерстяные чулки. Покрутившись перед зеркалом, все-таки распустила косу, расчесала волнистые локоны и вернулась в гостиную. Стоило войти, как чайник издал свист. Подбежала к нему. Достала заварку из подвесного шкафчика и только потом ощутила щекотку между лопаток. Обернулась. Маркус тут же перевел взгляд на дверь. Заметила, как шевельнулась жилка на его щеке. Осмотрела себя.
- Что-то не так? - полюбопытствовала и возвратилась к заварнику. – И ты же будешь чай?