- А если он не согласиться или будет шалить, то я познакомлю. Кстати, он не женат.
Нахмурившись, я вновь посмотрела на Анжелику в абсолютном непонимании. Мужчина по правую руку издал нечто зловещее. Снова обернулась к нему. Маркус смотрел на сцену. Его нога опять задергалась.
- Ну, ты и стерва, - услышала я и сгорбилась в кресле, в полнейшей разрозненности.
- О, благодарю, - расплылась брюнетка в довольном выражении.
На том все закончилось. Я предпочла молчать. Только изредка хлопала, стараясь уразуметь, что это могло значить. А тем временем конец был все ближе. «Бронзовое перо» ушло, к моему изумлению, Ринате Черновой. Девушка была само обаяние. Похоже, семейная черта.
- Приготовься, - заслышала я Анжелику, когда ведущий достал из конверта карточку.
Марк прикрыл очи ладонью. Чуть не задохнувшись от беспокойства, я положила руку на его бедро, дабы подбодрить. Он не шелохнулся.
- Маркус Литвинов!
Мы оба вздрогнули, стоило ведущему торжественно произнести имя моего мужчины. Анжелика вскрикнула и зашлась в аплодисментах.
- Черт, - выпалил писатель и, опустив руку, растянул губы в улыбке, чтобы затем встать и отправиться за наградой по широкому проходу.
Я как завороженная следила за ним, не осознавая, что сама аплодировала до боли в ладонях. Марк взобрался на сцену. Принял «Перо» из рук мужчины в летах, пожал протянутую ладонь и, подойдя к микрофону, обвел взором зал.
- Да, - причитала брюнетка рядом. – Я знала, что не зря себе нервы мотаю. Только не запори. Только не запори все, умоляю.
Овации стихли. Наступила гнетущая тишина. Присутствующие ждали благодарственную речь, а Маркус молчал под белыми вспышками, что были сродни рокоту грозы.
- Господи, да скажи уже что-нибудь, - пробормотала брюнетка, покуда я не сводила глаз со сцены.
Еще секунда и наши взоры встретились. На моем лице сама собой растянулась улыбка. От гордости и радости. От того, что он стоял там и держал статуэтку, которую заслужил. Я знала, что заслужил. Пусть даже Марк считал, что это не так.
- Боже, да говори, - вздохнула Анжелика и тут же вскинула голову.
- Кажется, - от его баса все во мне встрепенулось, - от неожиданности, я забыл, что хотел сказать, - по залу прошелся смешок и шепот. – А это и правда неожиданно и, - Литвинов посмотрел на «Перо», улыбка его сделалась шире. – Извините. Сначала начну. В первую очередь...
И он заговорил, изображая признательность и облачая ее в форму красивых, хвалебных фраз. В сторону организаторов, комиссии и издательства. Анжелики, которая изумленно охнула и свела брови. От парочки шуток зал разразился хохотом, в том числе и я, утирая слезы, потому что… Потому что я увидела. Марка из прошлого. Таким, каким запомнила его до расставания. И от того мотыльки запорхали, а сердце ускорило бег и грозило сместить ребра, когда он вернулся и сел подле. Заглянул в мои очи и передал статуэтку в подрагивающие от эмоций руки, тем самым обескураживая.
- Признаться, я поражена, - обратилась к мужчине брюнетка, рассматривая «Перо», что покоилось в моих пальцах. – Ты подготовился.
- Нет, - молвил Маркус и оттянул бабочку, поморщился. – Вике спасибо скажи.
- Что? – спросила я, брови выгнулись помимо воли, кожу ладоней холодил металл.
Марк ничего не ответил. Только потянулся, взял мою руку и переплел наши пальцы. Они остались в его хватке до самого завершения церемонии. И все это время я наблюдала за четко очерченным и напряженным профилем, одновременно чувствуя изучающий взгляд безмолвной Анжелики.
***
Честно говоря, мне хотелось уйти. Подальше от толпы и вспышек, от бесконечных вопросов и прилипчивых людей, что рассматривали подопечную Маркуса Литвинова, топтавшуюся рядом с писателем с фальшивой гримасой дружелюбия. Каждый счел своим долгом поздравить, пожать руку и сказать несколько слов. С одной стороны, я была бесконечно рада, что талант Марка оценили по достоинству. С другой, ощущала себя зверьком в клетке. Бедной сироткой потрепанной злым роком, которой несказанно повезло. И умом я осознавала, что, в общем-то, они были правы. Одновременно с тем существом завладевала тошнота.