- О, наслышаны-наслышаны, - трещала пожилая госпожа, вглядываясь в мои черты, поддернутые краской.– А прелестная девочка. Ты уж не подводи и хорошенько отплати за доброту. Я бы на такое не решилась.
Она отошла. Я натужно сглотнула.
- Не слушай, - прошептал Маркус. – Даже не вздумай принимать к сведению этот бред. Черт, Ви, извини. Мне бы следовало предугадать…
- Ничего страшного, - я заглянула в свой бокал с шампанским, после чего отхлебнула и отставила его на столик позади. – Я действительно сиротка, которой очень повезло с таким мужчиной.
Фигура Литвинова вытянулась в струну. Он открыл рот, но сказать ничего не успел, поскольку к нам подплыл господин Гром и принялся вещать без остановки. Тем моментом я приметила Чеслава Котова в толпе гостей. Приметила и застыла в раздумьях. Рука непроизвольно потянулась к сумочке, что весела на плече.
«- Была не была», - отважилась и, достав небольшой блокнот и ручку, направилась к нему, не став отрывать Марка от важного разговора.
Анжелики нигде не было видно.
- Извините, - обратилась, отвлекая поэта от спора с какой-то блондинкой, наткнулась на неприязнь от последней; зеленые миндалевидные глаза прошлись по моему стану. – Господин Чеслав? – я улыбнулась, на что получила ответную ухмылку. – Позвольте поздравить и представиться. Я Виктория Куц. Еще раз прошу прощения, что вторглась, но, смею признаться, являюсь поклонницей вашего таланта.
- Слушай, девочка, - начала та самая блондинка в фиолетовом, но утихла, как только мужчина вскинул руку, утихла и оскалилась.
- Виктория Куц, - повторил Котов и склонил голову на бок, в радужке я различила забаву. – Очень приятно. Какие очаровательные у меня поклонницы, должен отметить, - тон его был низким и бархатным. – Чем могу служить столь прелестному созданию? – его взгляд стек вниз, на моих скулах раскрылись цветы смущения и удивления.
Не сумев выдавить и слога, я протянула блокнот и письменную принадлежность.
- С удовольствием, - проговорил Чеслав тягуче и принял, чтобы поставить размашистую подпись и начеркать что-то еще, передал обратно.
- Благодарю, - я сунула автограф в сумочку и уже собралась отойти, но нет.
- Подожди, - остановил мужчина с ореховыми волосами и широкой челюстью, он взял бокалы у мимо проходящего официанта, один был всучен мне. – За знакомство, Виктория, - ударив своим бокалом о тот, что держала я, отпил, не отрывая очей от меня, пялившейся на шипящую жидкость. – Как насчет того, чтобы его продолжить? Ты здесь одна?
- Чес! – воскликнула оторопевшая блондинка.
Мое лицо точно вытянулось. Особенно, когда Котов наклонился вперед с хитрой усмешкой, наши носы почти соприкоснулись.
- Ох, безусловно, очаровательно, и эти веснушки, - я покрылась мурашками и за малым не выронила бокал. – Ну, так что? Хочешь познакомиться со мной поближе, Виктория? Я хочу. С тобой.
Его рука потянулась к моей пылающей щеке. От шока мышцы отказались слушаться. Кончики длинных пальцев дотронулись до кожи. Всего на долю секунды. Ибо…
- Руки при себе держи, Чес, - пробасил Маркус, оказавшийся рядом и чуть ли не отшвырнувший конечность поэта.
Я протяжно выдохнула и отступила на шаг. Марк вышел вперед и закрыл меня собой от любопытного зеленого взора.
- Литвинов, - нисколько не сконфузился господин Котов. – Прими мои поздравления. И, - он странно хмыкнул, - ты знаешь сие прелестницу?
- Виктория со мной, - отозвался мой мужчина отрывочно и зло. – И впредь попрошу воздержаться от подобного рода определений в ее адрес.
- Ах, вот оно что, - Чеслав засмеялся. – Протеже. Дошли слухи. Что ж. Понятно. Но это нисколько не мешает мне настоять на предложении о дальнейшем времяпрепровождении с госпожой Куц. Оно в силе. Если, конечно, Виктория не занята. Как насчет танца? Ох, я бы не прочь, - в его речах прослеживался явный намек на нечто непристойное, я отвернулась и провела по кудрям.
- Занята, - ответил Маркус за меня, растерянную в край. – И ангажирована. А теперь прошу нас простить.
Литвинов развернулся и, обняв за плечи, начал уводить от кумира, который на поверку был далеко не таким, как я себе представляла.
- А я все равно настаиваю, - прилетело вслед. – Еще увидимся, прекрасная Виктория.