- Может я сама? – спросила раз в третий. – А вдруг ты опоздаешь.
- Не опоздаю, - заверил Маркус и тронулся с места.
Ехали мы в полнейшем молчании. Я застегнула верхнюю одежду. Марк включил радио. Пригладила волосы в хвосте. Он барабанил по рулевому колесу. Друг на друга мы не смотрели.
- Удачного дня, - нетвердым полушепотом, как только мужчина припарковался. – Пойду.
- Стой, - рука застыла на дверце, на щеку лег поцелуй, запекло кончики ушей. – Вот теперь иди, малыш. Я заберу.
Так я и сделала. Покинула салон и по мокрой дорожке заторопилась к лестнице, попутно высматривая Арсения. Он стоял под навесом, привалившись к стене. С опущенной головой. Улыбнулась невольно, преодолела ступени.
- Арс…
Все, что успела сказать, ибо остальное рассыпалось в пыль, как только он посмотрел на меня.
Глава тридцать третья
День тянулся бесконечно долго, и все, о чем я могла думать, это лицо моего друга. Искалеченное лицо с разбитой нижней губой и кровоподтеком под левым глазом.
- Потом расскажу, ягодка, - говорил он мне, когда я попыталась спросить на первой совместной лекции, так как после нашей встречи утром впала в сильнейшее смятение и не смогла проронить ни единой буквы.
Теперь я понимала, о чем говорила Рината, и отчего Арсений не явился на прием. А тем моментом он был грустным, хоть и старался прикрыться усмешкой и шутливым тоном. Но я видела. В проникновенных голубых глазах.
- Чернов, что у вас с лицом? – спросили парня не в первый раз, когда мы направлялись в столовую, то была математичка.
- Неудачное падение, - небрежно отмахнулся он. – Гололед, знаете ли.
На том госпожа отстала, однако я различила скептицизм в ее очах. И была солидарна с ним. Чтобы получить такие следы, другу нужно было, как минимум, врезаться в столб.
- Арс, - позвала я неловко, когда мы подходили к середине трапезы.
Он сидел с прямой спиной и надменно игнорировал любопытные взгляды студентов. Особенно Инны, которая, смотрела не только с любопытством, но и беспокойством. В том я могла расписаться, и то же несколько сбивало с толку.
- Да, моя сладкая? – отозвался друг и расплылся в улыбке, от чего сразу поморщился. – Как выходные прошли? Рината рассказала, что ты была обворожительна на церемонии. Платье описала. Жалею, что пропустил, - он сунул в рот последний кусочек мяса и отложил столовые приборы, одна из ладоней сжалась в кулак.
Я молчала, пытаясь не смотреть на отметины чьего-то рукоприкладства, в том я была уверена. Арсений же отпил из чашки.
- Ладно, ma chère, - произнес он спустя минуту, не переставая улыбаться. – Я расскажу. Только, - пододвинул стул ближе к столу и облокотился, - оно должно остаться между нами. Только между нами.
- Безусловно, - с готовностью закивала я, так же подаваясь вперед. – Можешь не сомневаться.
В небесной радужке блеснуло нечто для меня непонятное, но мысль о том покинула голову, как только я услышала дальнейшее. Одно слово, от коего охнула и прикрыла губы ладонью в перчатке, но тот час опомнилась и взяла себя в руки, дабы не привлекать еще больше внимания. По спине пробежал холодок.
- Отец.
Парень усмехнулся. С долей циничного веселья. А вот мне забавно не было вовсе.
- О, да не смотри так, ягодка. Передо мной уже извинились. И перед мамой, - на последнем ухмылка слетела, на долю секунды сменившись оскалом, от коего стало жутко, но то ушло. – И ключи вернули. Сказали, что более не отберут. Неслыханная щедрость, должен заметить, - он хохотнул, от чего я вздрогнула. – А теперь мы оставим сие тему. Я соскучился, кстати, - обнажил зубы и зашипел от боли. – Черт.
Длинные пальцы вновь ухватились за кружку, а глаза устремились в сторону. Чтобы наткнуться на испытывающий взор Инны.
- Что такое, дорогуша? – спросил парень достаточно громко и с порцией яда, став тем Арсением, которого я знала год назад, ехидным, тем, от кого хотелось держаться подальше. – Тебе самой не надоело? – я отметила, как покраснели щеки девушки, впрочем, глаз она не отвела, они полыхнули, а я растерялась. – Оставь в покое. Хватит. Ты и сама все знаешь. Не вынуждай выдавать твой маленький секретик.
Кровь мигом отлила от лица Инны, а губы приоткрылись, однако она оставалась неподвижной. Сродни немой кукле. Друг же встал и, взяв портфель, поспешил к выходу. Наблюдая за его удаляющейся спиной, я только хлопала ресницами, чтобы чуть позже сорваться с места и устремиться за ним, срываясь на бег.