Что было в том письме? Почему Нан разволновалась? О чем, черт возьми, конкретно говорили Маркус с Арсением? И к чему был задан следующий вопрос?
- Ты знаешь, что такое «правило двух ошибок»? – поинтересовался Арс буднично на математике, когда преподаватель отлучилась.
Оторвав взор от цифр в тетради, я нахмурилась.
- Нет, - пробормотала, рассматривая его профиль. – И что это за правило?
- Да так, ягодка. Всего лишь старье, - друг обворожительно улыбнулся. – В наше время им уже никто не пользуется. Недавно читал. Не забивай свою хорошенькую головку всякой ерундой. У нас тут задачка посерьезнее.
Он опустил глаза в мою тетрадь и поджал губы. Я покраснела, ощущая себя глупой до невозможности. Математика и я - две несовместимые вещи.
***
- Что такое «правило двух ошибок»? – спросила я у Маркуса тем же пятничным вечером, отложив книгу; я восседала на софе в его кабинете, расположившись на ней с ногами, обтянутыми штанами.
Мужчина, капающийся в документах на столе, вскинул голову и как-то настораживающе обвел меня взглядом.
- Понятия не имею, малыш, - сказал он, в конце концов; от голоса веяло теплом, по мне поскакали мурашки. – А где ты это нашла?
- От Арсения узнала, - призналась честно. – Сказал, что какое-то старье. А мне теперь любопытно.
- Я бы рад помочь, да только сам не знаю, - Марк снял очки, встал и, подойдя, навис. – Моя маленькая любознательная Ви хочет есть?
Я тряхнула волосами и невольно зарделась.
- А чего же ты тогда хочешь?
Опустила очи и облизнула губы. Услышала прерывистый вздох.
- Ох, малыш, - он опустился подле и привлек к себе. – С огнем играешь, - мигом на Марка посмотрела, дабы наткнуться на пробирающую до костей черноту, вспыхнула и сильнее, когда: - Иди ко мне, моя сладкая.
Перебралась на колени, обняла и зарылась пальчиками в беспорядок волос. И сразу так горячо стало. Сердце в груди словно пташка забилось и из сознания все улетучилось подобно сигаретному дыму.
- Мне завтра нужно будет уехать, - от поворота судьбы отодвинулась и заглянула в манящие глаза. – Рано утром. Вернусь в воскресенье. Отца проведать. Малыш, - мужчина пропустил мои локоны между пальцами, покуда я стирала с лика гримасу разочарования. – Зато воскресение я посвящу тебе. Полностью. Не расстраивайся.
- Все в порядке, - заверила и снова обняла, уронила поцелуй на его шею, Маркус вздрогнул, объятия стали крепче. – Я понимаю. На поезде отправишься?
- Да, - отозвался он хриплым, будоражащим до покалывания в позвоночнике тоном. – Посмотрю все ли в порядке. С его врачом переговорю.
О своем отце Марк мне уже рассказывал. О том, что примерно шесть лет назад он познакомился с отличной женщиной и вскоре женился повторно. О том, что Литвинов-старший продолжал работать, несмотря на больную ногу, а про переезд с насиженного места слышать вообще ничего не желал, хотя Маркус предпочел бы забрать отца в Великоград. Мы так же говорили о его детстве и тетке, которая до сих пор не унималась и не пыталась скрыть радости, когда в жизни ее племянника произошло горе. На этой почве господин Лев рассорился с сестрой в пух и прах и вот уже чуть меньше года не имел с ней никаких дел.
- Не волнуйся, - и вновь поцелуй от меня и следующий выше, мужчина протяжно выдохнул. – Я займусь заданиями, - мрачное настроение затянулось инеем. – Математикой в том числе. Ох.
- Я могу нанять кого-нибудь, - предложил Марк внезапно и не дал отпрянуть в удивлении. – Если проблема серьезная, подберу учителя, позанимаешься дополнительно…
- Нет, - запротестовала я. – Ты и без того меня содержишь. Оплатил колледж. Возишься со мной. А теперь еще и лишние растраты, потому что…
- Ви, - из мягкого голос его стал жестким. – Прекрати. Сколько раз повторять? Ты мне ничем не обязана, и хватит думать, что ты села мне на шею. Прежде всего, это были мои решения, за которые в ответе только я.
- Все равно нет, - уперлась и лизнула мочку уха, сама себе подивившись, мужчина дернулся, скомкал мой свитер.
- Детка, - очень сипло и низко. – Моя дорогая. А я все-таки…