Мы оба молчали. Я от того, что снедало, от пережитого и такого интимного. Мужчина дрожал и целовал мои волосы.
- Мне уйти? – заслышала его почти неразборчивое спустя целую вечность.
- Нет, - ответила и обняла, переливаясь краской смущения.
О, Боже… Единственная здравая мысль. В аккурат перед шорохами и разговорами за дверью.
- Говорю вам, туда нельзя! Постучитесь! – то была Нанси.
- Некогда стучать! – Анжелика, Марк не сдвинулся с места. – Литвинов!
Брюнетка ворвалась в помещение. Уставилась на нас горящими глазами. Обычно надменное красивое лицо искажалось гримасой возмущения.
- На пару слов, – она всплеснула руками. – Срочно. Это не по работе.
Мужчина, не отпуская меня, повернул голову в ее сторону. То я скорее почувствовала, сосредоточив внимание на переполошившейся Анжелике.
- Чего тебе нужно? – пробасил Маркус, что отозвалось вибрациями во всем моей существе. – Не до тебя сейчас.
- Поверь мне, это тебя напрямую касается, - процедила женщина. – Так что оторвись от своего увлечения и выйди, черт тебя подери. Марк, я не шучу, - никакого эффекта то не возымело. – Марк!
Я нахмурилась, от раздражения и бесцеремонности поведения брюнетки. Однако затем опечалилась, стоило мужчине в моих объятиях отодвинуться. Погладив меня по растрепанным локонам, он уронил поцелуй на лоб, с нежностью приласкал скулу и вышел на веранду. Анжелика выскочила следом. Домработница же наоборот зашла и прикрыла дверь.
- Что случилось? – спросила я у нее, но женщина лишь пожала плечами.
Тогда я бросилась к окну. Сердце рухнуло в район желудка, когда увидела Маркуса, сорвавшегося с места и бегущего к особняку. Анжелика семенила по тропинке. Мною завладело гадкое предчувствие чего-то до крайности нехорошего.
***
- Небольшое недоразумение. Все хорошо, малыш. Тебе не о чем переживать.
Именно такое объяснение я получила. Нужно ли говорить, что оно не удовлетворило ни на грамм, но большего Маркус не предложил, всячески избегая сие тему и отвлекая на что угодно, кроме утреннего визита Анжелики. О котором я не могла не думать. И с каждым прожитым днем предчувствие только усиливалось, перерастая в начинающуюся паранойю.
- Госпожа, - говорила мне Нанси, к которой я так же прилипла. – Я не знаю. И полно вам забивать голову всякой ерундой. Было бы что серьезное, хозяин бы поведал. Или же нет. Он мужчина, пущай сам и разбирается. А у вас экзамены скоро и прием.
Она была права, конечно. Я и сама то понимала. Не мое дело. Конец года. И… математика, которая сулила одни проблемы. И если бы не Арсений, я, наверняка, расклеилась.
- Сдашь, - уверял он, занимаясь со мной дополнительно, все чаще. – У тебя есть я. Успехи на лицо. К тому же, ягодка, это всего лишь зачет, а ты сильно нервничаешь. Успокойся.
Легко сказать. Не у него гудело сознание, отказывающееся воспринимать информацию должным образом. Оно было забито. Оно звенело роем ос. Воспаленное недосыпом и зубрежкой. А так же тем, что творилось между мной и Маркусом. И пусть подобных эпизодов более не было, я всей кожей ощущала изменения. В себе в том числе. Потому что я, проанализировав случившееся, пришла к выводу, вогнавшему в смятение и краску. Мне понравилось. До безумия. То, что он сделал. То, как он трогал. То, как он меня желал. Вместе с тем было невообразимо страшно. Ступить туда, о чем я не имела ни малейшего понятия. В практическом плане.
Занятия любовью до брака не являлись в нашем обществе чем-то постыдным. Уже давно. О них не принято было говорить открыто, обсуждать, а тем более задавать вопросы. Намекать, возможно. Сплетничать, вполне. Собственно, первый день в колледже дал понять, о чем все думали и решили для себя. Я и Марк любовники. Других вариантов нет. Недаром же он обеспечивал бедную девушку, потерявшую все. Бескорыстие и альтруизм – не те качества, что встречались часто. Увы.
И вот мы собирались подтвердить кривотолки. Платье уже было заказано. Дата приема неспешно подкрадывалась в веренице дней. И пусть реальность была иной и настолько близки мы не были, я осознавала, что это было только вопросом времени. Возможно. Если наши отношения дойдут и перерастут в определенность. И волоски на теле вставали дыбом. Причем на данные размышления подтолкнул Арсений, как-то по дороге домой.