- Что прости? – подумалось, что ослышалась.
- Мне интересно, - парень сосредоточено смотрел на дорогу, - к чему приведут ваши отношения. Да, я знаю, что лезу не в свое дело, - краткий взгляд на меня, глазеющую в упор от неожиданности. – Однако, ma chère, я переживаю за тебя. Друг я или не друг? О них никто не знает, но все судачат, а твоя репутация, - многозначительная пауза. – Впрочем, о ней не будем. Она была бы испорчена при любом исходе. Останься ты в том заведении, и одному Богу известно, как бы обернулось. А люди… Люди жестоки. Я вижу только один правильный выход. Точнее два, но приемлемый тобой будет только один.
- Мы скоро объявим, о том, что мы пара, - сообщила я прежде, чем успела рассудить, за что получила полный изумления взор, потупилась. – На приеме у господина Грома. Марк предложил.
- А почему мне не сказала? – тон Арса был обвиняющим. – Ягодка! Неужели я потерял твое доверие?
- Нет, что ты! – снова посмотрела на него, стискивающего руль до белизны костяшек. – Просто, - затихла, ибо сама не знала ответа. – Наверное, возможности не было. Я волнуюсь ужасно, если честно.
- Еще бы! – выпалил друг и поерзал, остановившись на светофоре. – Стало быть, так, да? Хорошо. Я тоже там буду. С Ринатой. Увижу своими глазами.
- Правда? – искренне обрадовалась я, что от парня не укрылось.
- Да, - Арсений самодовольно заулыбался. – Какой восторг. Моя вишенка, как же приятно. Можешь на меня рассчитывать. И один танец мой, пусть господин Литвинов простит.
- Хорошо, - просияла. – Спасибо.
- Не за что, ma chère, - промурчал Арс и тронулся с места. – Не за что. Но насчет его планов, я бы спросил.
Улыбка сошла с моих черт. Планов? Планов Марка на меня? Откинулась на сидении и пространственно уставилась на проплывающую мимо заледеневшую улицу.
***
- Можно спросить? – обратилась я к Маркусу, отрываясь от лекции по философии, зачет был на носу.
В последнюю неделю он работал на износ. Пропадал в кабинете сутками. Зарылся в бумагу и планы лекций, а ко мне приходил изможденным, чтобы подержать на коленях, сжимая в объятьях, и ощутить тепло.
- Конечно, моя маленькая, - мужчина отложил перо, снял очки и, потирая глаза, расслабился в рабочем кресле. – Я слушаю.
Закрыв тетрадь, я свесила ноги с софы и собрала в кучу смелость. Однако в последний момент струсила. Особенно, при виде черных выжидающих очей.
- Хочешь чаю? – пискнула и, вскочив, заторопилась к двери под озадаченным взором. – Я очень хочу. На улице так холодно...
- Детка, стой!
Послушно встала прямо напротив двери, спиной к мужчине, который точно поднялся. Через пару секунд я была развернута. Взгляд уперся в темную пряжу, из коей был связан его свитер.
- Ви, посмотри на меня, - сказал и сам же вынудил поднять голову, ухватив за подбородок. – Малыш, что такое? – облизнула губы, Марк прищурился. – Ви?
Настойчивый тон. Зажмурилась что было мочи, понимая, что если не спрошу сейчас, то, скорее всего, потом духу не хватит подавно.
- Какие у тебя на меня планы?
На выдохе, по позвоночнику колючки, разомкнула веки, душа ушла в пятки. Лицо мужчины отражало неподдельный шок.
- Что? – шепотом, на щеке жилка запульсировала, меня подстегнуло.
- А знаешь, не важно, - вырвалась из хватки. – Все-таки чай заварю.
И я выбежала в коридор.
- Ви! – донеслось вслед, не остановилась.
Поворот, по лестнице вниз, прямиком на кухню. Запах свежих булочек окутал нагретым от духовки воздухом.
- Госпожа Виктория! – Нанси поставила противень на тумбу. – А я только хотела идти и предложить чаю. Смотрите, какая красота!
Шаги совсем рядом, подошла к плите и схватилась за чайник.
- Давайте помогу, - проговорила, а у самой руки тряслись. – Как вкусно пахнет. А с чем булочки?
- С яблочком и вишневым вареньем, - домработница была довольна собой. – С ванилином еще есть и корицей. То, что нужно. Такой мороз. Еще и без снега. Хозяин!
Я выронила спички. Охнула, когда они рассыпались по полу. Присела и принялась собирать обратно в коробок. Опередили. Маркус отобрал, собрал и вынудил меня встать, после чего взял за руку и вывел из кухни под встревоженным взглядом женщины.