У меня дернулся глаз. Я вся дернулась. Танец Рогова. На приеме. Перед такими людьми. Перед Марком.
Найдя его высокую фигуру рядом с Громом, что-то поясняющим, я приметила Анжелику. Она с тревогой рассматривала моего мужчину.
- Это и есть желание, - не отставал Арсений, загоняя в тупик. – Всего лишь один танец, моя вишенка. Думаю, я заслужил.
Я мысленно застонала. Разумеется, заслужил. Танец. Да по сравнению с тем, что он для меня сделал, то было сущей мелочью.
- Ладно, - сдалась, не ведая, к каким последствиям неслась на всех порах. – Станцуем. Но на том все. Я устала.
- Поддерживаю.
И друг опять вывел меня в центр зала под всеобщий обзор.
- Помни, мы здесь одни, - сказал Арс, зазвучала музыка. – Только ты и я. Только я и моя обворожительная вишенка, которая сегодня неотразима, - обогнул, отвернулась. – Тебе очень идет это платье, - ладони заскользили по талии. – Всех затмила.
- Брось, - отозвалась, повернулась, шаг назад, два вперед, бок о бок.
- Правду говорю, ma chère, - приподнял. – Чистую правду.
Ноги коснулись пола, музыка сделала паузу и зазвучала быстрее, в голове стало пусто. Только ощущения, плавность движений, невесомость поддержек. Игнорировала взгляды. Игнорировала зал, сосредоточив внимание на Арсении и заученных позах. Игнорировала собственное неприятие и скованность. Расслабилась. Отдавалась. Губы Арсения в нескольких сантиметрах от моих.
- Tu es incroyable, - с придыханием, нога ухватилась за его, прогиб в спине, прежнее положение. - Mon Dieu, aidez - moi.
Его неровный выдох на коже. Глаза в глаза. Нога назад, его вдогонку. И тут иголками по нервам. Точно с концом музыки. Аплодисменты и смех. Мои очи в поисках Марка. Сердце сжали костяные фаланги. Он взирал на свою руку. Рядом причитала Анжелика, прижимала салфетки к его ладони. Приметив нечто красное, я взвилась. Вырвалась из объятий Арсения и подбежала к мужчине, пробираясь через гостей.
- Что это? – вскричала, привлекая внимание, по запястью текли капельки крови, срывались и падали на паркет. – Откуда?
- Стекло, - прорычала Анжелика. – Марк, иди в ванную. Срочно. Там есть аптечка.
Но он не слушал. Он смотрел на меня. Как никогда черными глазами, в которых я различила боль.
- Марк…
Едва сорвалось, как он развернулся и покинул зал.
- Что такое? – спросил господин Гром, я посеменила за мужчиной.
- Ничего, - заверяла брюнетка. – Небольшая неаккуратность. Бокал оказался непрочным.
Я притормозила, чтобы после стремглав помчаться по коридору. К двери, за которой скрылся Маркус. Он стоял у раковины и смывал кровь, сбросив пиджак и закатав рукав.
- Господи, - мышцы скрутило, когда Марк вытащил застрявший крупный осколок. - Тебе нужно к врачу! – подошла, рассмотрела порезы, дверь притворилась со щелчком, я принялась рыться в шкафчиках, отыскивая аптечку, поставила ее на тумбочку. – Нужно перевязать и вернуться в город, - выудила бинт и повернулась, чтобы заледенеть под пронизывающим и, похоже, пьяным взором.
- Что у тебя с ним? – Маркус опустил руку, алые капли пятнами окропили плитку. – Что у тебя с ним?
- Ничего, - я сделала шаг назад, всем существом чуя страх и волны гнева, что исходили от мужчины. – Абсолютно ничего.
- Ничего, - повторил он глухо, нос испещрили морщинки. – Ничего? Ничего?!
От баса, что отразился от стен, я попятилась, выронила бинт, лопатки приникли к резному полотну.
- Ничего?! – Марка натурально затрясло, град капель рухнул на белый глянец под ногами. – Бред! Вы так смотрели друг на друга! Что он говорил?! Ты хоть понимаешь, что отражалось на его лице?! Ничего?! – издав сдавленный стон, он сшиб все, что было на раковине, я разучилась дышать. – А самое ужасное, что на твоем тоже! Как будто два любовника сплелись в страстном выражении чувств!
- Нет! - запротестовала и вскинула руки. – Я была против. Мне вообще этот танец противен. Именно тем, как выглядит и что означает! Марк, пожалуйста, - я сморгнула слезы. – Твоя рана…
- К дьяволу рану! – взорвался он, оглушая. – К дьяволу все! Черт возьми! – преодолев разделяющее нас расстояние, Маркус ударил по двери по обеим сторонам от меня, я вскрикнула от испуга. – Что у тебя с ним?! Отвечай!