- Нет, Катя, - парень обвил мою талию. – Хотя да. Ни слова. Благодарю.
- Слушаюсь, господин.
И она ушла, двигаясь абсолютно бесшумно.
- Добро пожаловать в мой мир, ma chère, - прошептал Арс и, подмигнул, когда я перевела очи на него. – Уютно, не правда ли?
То, что отразилось на моих чертах, было куда красноречивее слов. Он рассмеялся, мы зашагали дальше, дабы войти в кухню. Вылизанную, как и все остальное.
- Господин Арсений, - поклонилась уже другая служанка. – Могу ли…
- Нет, Тоня, - оставив коробки на тумбе, Арс залез в верхние ящики, я мялась в дверях и почувствовала любопытный взор. – Никому, ничего. Нас здесь не было.
На том служанка замолкла. Друг выудил тарелки и ложки, добавил к ним нож, передал мне и увлек прочь, прихватив выпечку. И я была близка к тому, чтобы выронить добро, когда мы очутились в просторной комнате с баром, равных которому я не видела. Во всю стену. Распахнув одни из стеклянных створок, Арсений задумчиво осмотрел полки.
- Что ты делаешь? – спросила, когда он вытащил темную узорчатую бутылку.
- Граблю, ягодка. Нагло граблю.
На том все. На том он развернул меня и повел на третий этаж. В продолговатую комнату. Спальню в сдержанных тонах, кроватью с балдахином, книжным шкафом и высокими окнами, из которых открывался отличный вид. Я неуклюже поставила тарелки на столик рядом с диваном, заваленным пухлыми томиками и тетрадями. Туда же Арсений добавил бутылку и две рюмки, чтобы затем сгрести то, что валялось на серой обивке и переложить на стол у окна.
Здесь пахло им. Его обитель. Справа высился шкаф с вещами и полка с обувью. На стенах висели грамоты. От их изобилия глаза мои полезли на лоб.
- Не тушуйся, моя вишенка, - взяв за руку, парень подвел к дивану, я опустилась. – Забудь о приличиях и о том, как что-то выглядит. Здесь можно. Только здесь я просто я.
Уронив поцелуй на тыльную сторону, он отошел к проигрывателю, включил и стянул с себя вязаный жакет, оставшись в одной черной рубашке. Я поерзала, Арс отбросил вещь на стул и, разместившись рядом, развязал ленту на одной из коробок.
- Нет, - остановил он меня, когда я потянулась ко второй. – Ты моя гостья. Позволь поухаживать, mon ange.
Конечность я опустила и принялась наблюдать за другом. Орудовал ножом он ловко. Разложил рулет по тарелкам, снабдил ложечкой и наполнил две рюмки чем-то несколько тягучим.
- Что это? – спросила, разглядывая содержимое, принюхалась, сладковато-пряный аромат.
- Ликер с рейханом, имбирем и лавандой, - я подозрительно покосилась на рюмку. – Не волнуйся, ягодка. Это вкусно. Поверь, - Арсений развернулся ко мне. – За нас и за успешную сдачу экзаменов в дальнейшем? Как тебе такой тост?
Я снова опустила зрачки на жидкость. Ликер? Облизнула губы в нерешимости, стирая с них остатки помады.
Алкоголь? Опять. Хотя, если задуматься, что-то же они в нем находили. Мой отец, Марк. Знать бы еще что. Что такого было в этих напитках? Я никогда прежде не напивалась. И тогда смотрела на рюмку, и отчего-то по нутру все отчетливее ползло раздражение.
- Да, - почти выпалила, раздался звон.
Друг склонил голову на бок, я отпила. Приторным обволокло язык, терпким. Проглотила, ощущая довольно приятное и необычное послевкусие, пригубила еще раз.
- Говорил же, - довольно промурчал Чернов и опустошил свою тару, отставил, я поступила так же. – А теперь съедим по кусочку прежде, чем я начну.
Я заметила, как подрагивала ложка в его руке. Посмотрела на свою рюмку и решилась допить, после чего тоже приступила к поглощению рулета. Каждый кусочек таял во рту, доставляя блаженство.
Начать сразу после не получилось. За рулетом последовал пирог и разговоры о грамотах, на которые указала я. Пирог и четыре порции ликера. Легкое головокружение и веселье. Я хихикала, затем смеялась от шуток. От того, что Арсений вытащил потанцевать. Мы дурачились. Я крутилась, он ловил. Музыка не стихала.
- Так вот оно что? – сказала громче, чем следовало, и допила остатки из рюмки. – Становится весело, и притупляются чувства, - пошатнулась. – И проблем как бы нет? Так работает? Самообман в чистом виде, - топнула. – И ради чего? Ради чего, Арс? Сейчас мне весело, а потом? Скажем завтра? Я не вспомню, что было? Не вспомню позора и боли? Разве? - Арсений отобрал тару, поставил рядом с пустыми тарелками и, подойдя вплотную, посмотрел на меня сверху вниз; он был выше намного, задрала голову и наткнулась на серьезный лик. – Зачем ты это сделал? Почему выбрал именно его? И о чем, черт возьми, вы разговаривали с Марком?! – эмоции в смеси кружили убранство. – Вокруг сплошные вопросы и ни одного ответа. А, может быть, я дура и не вижу? Ты хотел сказать, так говори. Что за правило? – всмотрелась в голубую радужку. – Говори!