Открыла рот, но была не в силах выдавить ничего. Зато он понял. Понимание мелькнуло в черни очей. Мелькнуло и растворилось в сотне противоречивых эмоций.
- Дьявол! – отпустив мою руку, отвернулся и отошел к дивану, оперся о спинку. – Твою мать! Я его удавлю! И не посмотрю, что ты его другом считаешь и что сын самого прокурора! Скотина! – я содрогнулась, формулируя мысль и собирая в кучу сгустки. – Ви, умоляю, скажи, что ты не хотела. Только не ври.
- Я не хотела! – прорезался голос, засаднило гортань. – Хотела я получить ответы на вопросы. Он сказал, что расскажет, потому я пошла. А Арс признался. Я, - подбирала слова, Марк посмотрел на меня исподлобья, в глазах поселилась бездна. – Я не буду скрывать, что Арсений мне дорог, но только как друг! Когда ты сказал, что не тот, я, признаться, допустила, что влюбиться в него было бы куда предпочтительнее, но я же люблю тебя и, - умолкла, заломила конечности и отвернулась сама, от огня, что вспыхнул в смоли глубин. – Да, ты сделал мне больно. Да, я испугалась и очень. Однако с тем же я осознаю, что и сама хороша. Скажи, зачем ты напился на приеме? Зачем вообще пьешь?
- Больше не пью, - прохрипел, я сжалась. – Я не знаю. Не могу ответить. Скорее всего, уже по привычке. Оправдываться не хочу, искать отговорки и виноватых. Я сам виноват. Сам же и натворил. Пойму если ты…, - глухо застонал, я вмиг развернулась, он потер небритый подбородок, - если ты мне сейчас на дверь укажешь, - пошатнулся, я обмерла. – Вполне заслуженно. От самого себя тошно.
- А если не укажу? – задала вопрос и начала сокращать расстояние, мужчина следил за мной, не моргая. – Если не укажу и скажу, что прощаю?
Он не отвечал. Подошла совсем близко, прикоснулась к щеке, провела кончиками пальцев вверх, зарылась в беспорядок волос.
- То я, - молвил все же, когда пауза затянулась, став частью бесконечности, - из кожи вон вылезу, чтобы исправиться и сделать тебя счастливой. Моя маленькая, - вобрал кислород, покосился на мое предплечье. – Но сам себе не прощу. Никогда.
Всхлипнув, все-таки бросилась ему на шею. Вдавилась. Пальцы второй руки погрузились в непослушные лохматые прядки. Секунда и он обнял. Крепко, с тем же мучительно бережно, аккуратно. Нежно уронил поцелуй на висок. Я заплакала, призывая себя остановиться. Бесполезно.
- Малыш, - уткнулся в мои распущенные локоны. – Моя крошка. Прости меня, - погладил по голове и вновь чуть завалился назад.
Я отодвинулась. Притянул обратно.
- Марк, - позвала, когда осенило и дошло, град капель иссяк в момент. – Сколько ты не спал?
- С ночи приема, - охнула. – Я не мог спать. Просто не мог.
Отстранилась все же к его недовольству. Отстранилась и настойчиво потянула в спальню.
- Ви? – Маркус был ошарашен и, похоже, засыпал на ходу. – Что ты…
- Ничего не хочу слышать, - подвела его к кровати. – Ложись, - рассеяно воззрился на постель. – Ляг, пожалуйста. Тебе нужно поспать. Так же и до болезни недалеко, - острым по внутренностям полоснуло. – Марк, пожалуйста. Хотя бы немного.
Он сел.
- Тогда мне лучше…
- Нет, - толкнула мужчину в плечо, послушно лег. – Не нужно никуда ходить. Спи, - накрыла его пледом, что вытянула из шкафа. – А я тут буду. В смысле там. Почитаю, поем, - несла чушь, возможно, Марк ухмыльнулся. – Я буду тут.
- Ладно, - я умостилась на краюшке, пальцы наши переплелись. – Уговорила, моя… Ви…
И он уснул. Отключился моментально, даже во сне не ослабляя хватку. Моя улыбка рвалась наружу. Я так и сидела, разглядывая смягчившийся лик, а после ушла в гостиную, поправив плед. Съела завтрак. Приступила к подготовке к экзаменам. Поговорила с Нанси, что явилась попрощаться и пожелать хороших праздников. Она сказала, что в тот день к ней приезжали дети и внуки. Я порадовалась вместе с домработницей. Заглянула в спальню пару раз. Маркус спал, не меняя позы. Возвратилась за стол. Раскрыла лекции по педагогике и вырвалась из пут текста, только когда услышала то, от чего кровь в жилах превратилась в лед.
Глава сорок вторая
Стоны. Протяжные и прерывистые. Именно это я услышала, вчитываясь в одну из лекций. Они доносились из спальни, и, разумеется, принадлежали Марку.