- Идемте, - вмешался господин Казимиров. – Я отведу.
Литвинов воззрился на него так, будто собирался придушить на месте. Я начала подниматься. Он удержал.
- Ви, - рычанием. – Ты хоть понимаешь, о чем просишь? Что такое, детка? Хочешь свалиться в еще один обморок?
- Пожалуйста, - логика и здравый смысл выкинули белый флаг, их затмила потребность знать, проверить, сию же секунду. – Отведи меня. Маркус. Пожалуйста. Я знаю, откуда перо! Помнишь? Знаю!
- Госпожа Виктория, - заговорила Эльвира, но я не слышала, снова предпринимая попытку встать и избавиться от пут.
- Проклятье! – выпрямившись, мужчина подхватил на руки. – Вика, - добавив парочку смачных ругательств, все-таки понес меня в холл, детектив не отставал, на его чертах я различила любопытство.
В холле Марк снабдил своим пальто и понес дальше. И чем ближе мы были, тем сильнее я холодела.
В домике находились несколько сотрудников в форме. Увидев, что стало с дверью в спальню, я промычала нечто неразборчивое даже для самой себя и взбрыкнула невольно. В полотне торчал кухонный топорик.
- Нет, уходим отсюда. К дьяволу! – выпалил Маркус, приметив, как кровь отхлынула от моего лица.
- Нет! – воскликнула и опять взбрыкнула, на сей раз намеренно.
Мужчина опустил на пол, выражая недовольство бранью. Я мигом бросилась к столу и выдвинула один из ящичков. Правый. Выдвинула, достала семейный альбом и тут же выронила, когда взору предстало то, что с ним случилось. Он был изрезан. Кусочки фотографий усыпали пол черно-белыми квадратами. Выронила и сама очутилась на коленях, одаривших тупой болью. Маркус оказался рядом незамедлительно.
- Малыш, - все, что он сказал, с таким же шоком рассматривая остатки той единственной памяти, которая осталась у меня от родителей.
Я листала страницы, в надежде найти хотя бы один уцелевший снимок. Слезы падали вниз, затмевали зрение. Тщетно.
- Нет-нет-нет! – в сердцах отшвырнула альбом, мой мужчина тут же сгреб в охапку. – Она была здесь! Тогда! Это перышко! От альбома! – всхлипывала, срывалась в истерику. – Господи, она была тут! Тогда!
- Какое перышко? – на детектива мои стенания не действовали никоим образом, он оставался беспристрастным. – Подробнее.
Я только пискнула и была уволочена прочь. Обратно в особняк.
***
Забрезжил рассвет, когда полиция и врач покинули территорию. Господин Илья сказал, что позвонит, как проверит теорию Марка. Сам Литвинов был недоволен работой людей в форме, а особенно тем, что ему снова приходилось иметь дело с детективом Казимировым.
- Вандализм, - бурчал он, укрывая одеялом мою вздрагивающую от каждого шороха тушку. – Ну, конечно, дьявол их подери. Небось, на пенсию собрался. Закроет по-быстрому и на имперское содержание, - бережные поцелуи на щеке, виске и крыле носа. – Моя крошка. Попробуй не думать. Знаю, что, - прикосновение к губам, нежное и теплое, - нелегко. Но ты со мной, - на мгновение лицо мужчины осунулось. – Да, со мной, - он опустился на край кровати. – Тебе нужно поспать. Хотя бы чуть-чуть. Я буду здесь. Не бойся, моя маленькая, - кончики пальцев запорхали по спутавшимся прядям. – Закрывай глазки, солнышко. Я здесь.
- Не уходи, - вытащив конечность из-под одеяла, я нащупала его ладонь. – Не уходи.
- Никуда, - заверил и прерывисто выдохнул. – Никуда, детка.
И лишь тогда я закрыла глаза, как он и просил, однако уснуть не удалось. Воспоминания гнались за мной, терзали. Свернулась клубком. Маркус обнял, шептал ласковые слова, баюкал, но едва я провалилась в грезу, как из нее вырвал звонок телефона.
- Да чтоб их, - он собрался уйти, однако я не позволила, схватившись намертво.
Не ведаю, что отражалось на моем лике, но мужчина горько насупился и, взяв меня вместе с одеялом, понес в кабинет, разместил на софе и снял трубку.
Разговор с детективом вышел недолгим. Марк слушал, свирепея.
- Я вас понял, господин Казимиров, - он швырнул трубку обратно, с отвращением. – Как и предполагал. Что ж. Судьба повелела, я принял. Попробуем опять.
Не стала спрашивать. Сидела и наблюдала. За тем, как Маркус смотрел на часы, копался в записной книжке, водрузив на нос очки. Он был уставшим, я тоже. В груди зияла дыра. Дыра от потери и страха. От дум о том, что пока я спала, она могла быть в домике уйму раз, рядом. Возможно, стоять рядом с кроватью. Передергивало, куталась в одеяло, а мужчина звонил. Анжелике, затем неизвестному мне господину по фамилии Сухарев. Договаривался с ним о встрече, сообщив, что возникли проблемы. О месте условились поговорить позже. Откинулся в кресле, переместил очки на лоб и потер глаза, тени под ними отдавали синевой. Ответил на очередной звонок. То была Анжелика.