Он осекся, приметив чужую тень. Вскоре, на площадку ступила Инна собственной персоной. Вступила и закоченела. Зрачки прыгали по нам двоим, правильные линии изуродовала брезгливость.
- Забавно, - прочеканила она и поморщилась. – Вика, а твой кавалер в курсе, что ты с двумя крутишь? Надо бы встретиться и раскрыть глаза. Да ты просто маленькая глупая шлюха!
Станом завладел озноб ночного эпизода. Я дернулась как от пощечины, а следом уже прикрывала рот ладонью. Из него вырвался вскрик. После пощечины реальной. Только она была дана Арсению, после его странного и неприличного жеста. Он провел раскрытой ладонью по лицу и лизнул указательный палец. То привело шатенку в бешенство. Арс зашелся в заливистом смехе, когда девушка заторопилась вниз. Мимо меня.
- Куда же ты так? – сказал парень ей вслед. – Может, передумаешь?
- Катитесь к черту! Вы оба! – рявкнула Инна, красная как помидор, она притормозила. – Ненавижу вас! А тебя так особенно, Чернов! Гори в Аду!
- Обязательно, - покуда я непонимающе моргала, друг совершенно точно глумился. – Сгорим вместе. А место я тебе уже показал, - он подмигнул. – Да только никто не поверил, - из красной шатенка сделалась белой. – Стало быть, я могу делать все, что пожелаю, дорогуша. И я сделаю. Только дай повод. Только дай. Хоть один.
От зловещего тона Инна, всколыхнувшись, бросилась наутек. Хохотнув, Арс посмотрел на меня, безмолвно требующую объяснений.
- Всего лишь увидела, что бывает, когда я зол по-настоящему, - пояснил он и поправил рубашку. – Когда заявилась ко мне в комнату, где я скрывался от приема, что устроили родители, и начала заниматься становлением на путь истинный меня неразумного, попутно опять признаваясь, апеллируя волей наших отцов. Поплатилась. Остального не расскажу, ягодка. Не проси и не смотри на меня так своими удивительными глазками, - отвела. – Более она не доставит хлопот. Если, конечно, включит мозги для разнообразия, что бывает не часто, к сожалению. А теперь идем, моя вишенка.
Арсений протянул раскрытую ладонь. Поразмыслив, приняла и отправилась с ним на первый этаж, снедаемая жаждой подробностей.
***
Я находилась с Нанси на кухне, в то время как Арсений разговаривал с Маркусом в кабинете, в который меня не пустили.
- Малыш, тебе не о чем переживать. Отдыхай.
Именно с такими словами я была отправлена в заботливые лапки домработницы, которая неустанно рассматривала браслет, что обвивал мое запястье. Хитросплетение серебра с небесно-голубыми кристаллами. Подарок Арса в честь Нового Года, врученный в автомобиле. Украшение было изумительным и с виду хрупким. А так же оттягивало напоминанием, что я не приготовила для друга ничего взамен.
- Милая вещица, - произнесла женщина, в чьей компании я пила чай. – Надо признать, что у господина Чернова есть вкус.
Отхлебнув обжигающий напиток, подвигала рукой. Кристаллики переливались, мной же овладела задумчивость.
И что же я могла ему подарить? Из скудных остатков собственных денег. Ничего стоящего. Стоящего его. Пусть друг и уверял, что поцелуя в щеку и объятий достаточно, во мне играла совесть.
А что я могла подарить Марку? Только себя. В мыслях сие фраза отозвалась двусмысленностью. Я зарделась.
Их разговор продлился больше часа. Заслышав шаги, я, невзирая на протесты Нанси, ринулась к проходу в холл.
- Ума не приложу, как тебе удалось, - молвил Маркус, спускаясь с лестницы, Арсений не отставал.
- Вы меня плохо знаете, господин, - самодовольству Чернова можно было завидовать, Марк хмыкнул. - Справедливости ради, я вас тоже. О, ma chère! – очи его устремились к браслету, на губах заиграла удовлетворенная улыбка.
Что контрастировало с хмурым выражением Марка. Который подошел и обнял за плечи. Друг помрачнел, хотя тщательно скрывал, что от меня не утаилось.
Едва он отбыл, я кинулась в расспросы незамедлительно, но получила ноль, что растворился в бесчисленных поцелуях, минутах, сутках, сплетаясь с необходимостью готовиться к экзаменам и любопытством, кое выражалось в низменных порывах к подслушиванию и подглядыванию.