Открыла рот, но не нашлась, что ответить. Было бы странно, если бы Марк не делился с отцом. Разумеется, он рассказывал ему о моей семье и обо мне в частности. И о том, что сделал мой папа. Интересно, знал ли он из-за чего Маркус и мой отец разругались? Даже если и так, то поведал бы вряд ли.
- Веди свою даму в машину, сын, - велел господин Лев и забросил остатки затушенной сигареты в урну. – Иван прав. Холод собачий. В путь. Надеюсь, по пирогам ты соскучился, - усмешка его была с издевкой.
Сокрушительно покачав головой, Марк увлек меня вслед за прихрамывающим отцом и его другом, который вызвался, как выяснилось, побыть извозчиком в тот день.
После Великограда увиденное казалось мне плоским и мелким, впрочем, пропитанным шармом и колоритом. Люди одевались проще и вели себя менее сдержанно. Мимо проносились в основном одноэтажные или двухэтажные домики, за исключением торговых зданий или же административных. Петляя по узким улочкам, Иван тарахтел вместо радио. О детях, большой семье и работе. Литвинов-старший хранил молчание, кидая быстрые взоры в зеркало заднего вида. На меня, притуленную к его единственному сыну, который поддерживал беседу.
- Ой, Лева! – воскликнул Иван, старенький автомобиль притормозил на светофоре, я рассматривала площадь с высоким памятником посередине, рядом до сих пор стояла пушистая наряженная ель, возле которой ребятишки в толстых шубах лепили снеговиков. – Расскажи ты ему про Петра! Ой, умора! – мужчина засмеялся, Марк наклонился вперед и нахмурился.
- Да уж, - отец посмотрел на него. – Шаталов повесил твое фото у себя в забегаловке, из журнала по ходу вырезал, - лицо моего кавалера вытянулось. – Да погоди дивиться. Он посетителям треплется, что тебя лично очень хорошо знает, да каким ребенком ты был чудесным, - очи Маркуса расширились. – Да погоди, - Лев хмыкнул. – Самое такое. Он всегда утверждал, что тебя ждет большое будущее, и способствовал по доброте сердечной, видя потенциал.
Иван прыснул вновь, обернувшись на секунду. Марк выглядел ошарашенным.
- Прошу прощения, - выдохнул он, заглядывая отцу в глаза. – А когда он успел приметить потенциал? Когда в меня кочерга летела через всю улицу с проклятьями или когда я от него подальше на дерево залез?
- Хм, - Литвинов-старший создал иллюзию задумчивости. – Ставлю на тот случай, когда он пришел на разборки, заверяя, что это ты и именно ты стучишь в его калитку и убегаешь. Он понял, каким упорным и настойчивым ты можешь быть. Честно же.
Тут не удержалась от хихиканья я. Прикрыла губы и отвела взгляд. Мой мужчина откинулся назад, висок приник к его ключице.
Господин Лев сел ровно, снова заговорил Иван, но я не особо слушала, наслаждаясь близостью Маркуса, теплом.
Отчий домик, скромный и одноэтажный, располагался в тихом отдаленном районе. По пути я заметила лишь один магазин, до которого, на скидку, было минут пятнадцать пешком. Покинув салон, осмотрелась, невольно представляя маленького Марка, убегающего от кочерги. Улицы были широкими, многочисленные голые деверья ветвями царапали тучи. Попрощалась с Иваном и зашагала по тропинке под руку с моим мужчиной. Господин Лев ковылял впереди. Было похоже, что проблема крылась в колене.
- Маркус, дорогой! – зазвенело во вкусно пахнущем выпечкой воздухе, стоило зайти в тесную прихожую.
- Людмила, - я избавлялась от шубки, Марк повесил ее рядом со своим пальто на вешалку и раскрыл объятия для пышной женщины в цветастом платье.
Она была симпатичной. Густые каштановые волосы с белыми волосками покоились в пучке, лик выражал искреннее добродушие. Когда зрачки, окруженные зеленой радужкой, наткнулись на меня, я оробела.
- Виктория, - она нисколько. – Рада с тобой познакомиться. Я Людмила, жена Льва.
- Здравствуйте, - мачеха схватилась за мои руки.
- Какая же ты хорошенькая! – потеряла дар речи. – Худенькая, маленькая. А пальчики холодные какие! Так, быстренько на кухню, - она потянула к проему; я посмотрела на Марка, он обнажил зубы. – Чайку налью, накормлю. Греться будем, да знакомиться. А ты чего топчешь, голубчик? – крикнула женщина уже из кухни, указала на стул, я опустилась. - Особое приглашение нужно?