- Хватит, - отмахнулась женщина. – Меня больше беспокоит, когда это прекратиться. Может, вам на время арендовать другое жилье, пока все не утрясется?
- Уже думаю об этом, - Марк привлек теснее. – Иначе, я не смогу работать. И спать. И Ви тоже.
Он умостил затылок на спинку дивана и сомкнул веки. Я уткнулась носом в его грудь, упиваясь ставшим родным запахом. Анжелика не отводила глаз. Приподняла уголок губ.
- А вы хорошо вместе смотритесь, - изрекла нежданное и, наверное, не совсем уместное, мои скулы запекло. – За вас и пусть кошмар закончиться.
Произнеся тост, она опустошила тару. Маркус сел ровно, с трудом явил очи. Я предложила отправиться в постель. Возражений не было.
***
Вынужденное пребывание у брюнетки продлилось двое суток. Долгих и сложных. Сложных из-за депрессивного Маркуса, поведавшего, что у него более не осталось ни одной фотографии сына. Они пропали. Сказать, что я была разгневанна, не сказать ничего.
Марк действительно подобрал новое жилье. Квартиру в весьма неплохом районе неподалеку от колледжа. Туда мы перевезли необходимое, а так же пригласили Нанси. В расспросы женщина не пускалась, но ее лицо поведало все и без того. Домработница была напугана и беспокоилась. В большей степени, разумеется, о хозяине, который ушел в работу, проводя большую часть времени в одной из трех комнат, коя служила кабинетом. Стук печатной машинки не стихал. Он писал роман или же готовился к лекциям, количество которых определенно увеличилось. Карьера Марка как преподавателя шла в гору, в ту же пору эмоциональное состояние катилось вниз.
Но он молчал. Предпочитал держать в себе. Мысли и то, что мужчину снедало день ото дня. Неделю за неделей. И как я ни старалась сгладить, вывести на разговор по душам, он не подавался, скрывая терзания и злость за маской. Впрочем, одно то, что Литвинов не превращался в того Марка, увиденного мной в книжном, вселяло веру.
Он был по-прежнему ласков и нежен. Одаривал страстными часами, верно размывающими границы дозволенного. Я находилась рядом на мероприятии, посвященной презентации новой книги. Сидела в зале на чтениях и раздаче автографов. И вызвала искреннюю улыбку, когда, незаметно встала в очередь и попросила расписаться на карточке, по сути, повторяя сцену нашей встречи после пяти лет разлуки.
По выходным Маркус приглашал на свидания в городе. Рестораны, выставки. Светские сборища мы так же посещали. Косые взоры, речи с двойным дном. Никто не забыл конфликт в доме у Грома, но ни одному не хватало духу обратиться напрямую. Они предпочитали сплетничать за спиной. Называть меня симпатичной маленькой стервой, охмурившей убитого горем отца. Или же кардинально наоборот, жалели, обвиняя взрослого состоятельного мужчину чуть ли не в растлении. Они не могли определиться сами, а мне было забавно, к своему же изумлению. Несомненно, не последнюю роль в переменах во мне играл Арсений и его философские рассуждения на тему общества и мнений,
А философствованию друг предавался частенько. В колледже, в заведении госпожи Миры, куда порой приводил меня после занятий, договорившись с Марком, регулярно пропадающим на встречах с адвокатом или Анжеликой. С Арсом уж точно ничего не грозило. Кроме его чувств, кои проявлялись достаточно сдержано и завуалировано. Все больше в долгих взорах или подарках. От их количества я испытывала неловкость.
- Не начинай, моя сладенькая, - пресек он нестройный призыв осадить рвение, я закрыла рот и посмотрела на охапку алых роз с вкраплениями оранжевых, любовь и дружба. – Это то, что мне позволено. Одно из немногого.
Улыбнулась ему. Парень ответил тем же и невесомо провел по моей щеке. Пробормотал нечто на французском и повез в квартиру, служившую новым домом. Прямиком к Нанси и ужину, который домработница была готова запихнуть в меня насильно, как и предыдущие.
О Марии я слышала мало. Да и, откровенно, не стремилась после того, как удалось поспать без дурных грез, шипящих помехами. Жизнь начала идти по обыденной колее. И если бы не Маркус с переменчивым настроением, я бы и вовсе предпочла выкинуть ее из головы. Однако мужчина упорно рыл, искал, вытряс замену детектива. Новый связал оба случая вместе, что не особо помогло. Меня допросили повторно, дотошно. Зеленные кошачьи глаза долговязого господина Елейного прожигали нутро. По итогу он озвучил то, от чего Маркус рассвирепел.