- И что же? – лизнула мочку, Марк повалился на спину, уселась сверху, смущение и вожделение током по венам, по нервам, рецепторам, статическим электричеством.
- Пока не скажу, - прохрипел. – Покажу. Надеюсь, скоро, - я по-детски надулась, чем вызвала натужный смешок. – Малыш, - длинные пальцы стянули ленту, что держала локоны забранными, они рассыпались, в смоляных глубинах забрезжил огонь обожания и похоти. – Черт, крошка. Давай спать. У меня завтра полно дел, а тебя ждет сюрприз.
Брови метнулись вверх.
- Будь готова к часу, - не стал раскрывать карты. – Скучать не придется.
Сузив глаза, я наклонилась, провела языком по его нижней губе. Скулы пунцовые. Маркус часто задышал.
- Ви, - пошевелился подо мной. – Детка, я серьезно. Спать.
Нехотя встала на ноги и поплелась в ванную, захватив полотенце и ночную сорочку. Пробыла там недолго. Расчесала волосы, почистила зубы и обсмотрела себя в зеркало. Все еще красная, а внизу живота пожар. Тело ныло, словно просило о чем-то, что мне было неведомо. Сбрызнув лицо холодной водой, отправилась обратно. Юркнула под одеяло и выключила лампу на прикроватной тумбочке. Приникла к мужчине, нырнула в его заботливые и жаркие объятия. Нега. Блаженство.
- Поцелуй меня, - шепотом, порхая кончиками пальцев по обнаженному плечу. – Мой Марк.
Наши губы встретились без разговоров. В полнейшей темноте, что бывало уже бессчётное количество раз, однако в тот чувствовалось острее. Возможно, из-за пережитого стресса. Маркус терзал мою плоть, ладони блуждали по стану, ногам, задирая одеяние. Белья на мне не было. Раньше не позволяла себе подобного. Ни в одну из проведенных вместе ночей. А тогда позабыла о нем или же подсознательно не позаботилась, растормошённая потребностью ощущать своего мужчину, забыться, перестать думать, раствориться хоть на краткий миг в чем-то до боли приятном, будоражащем, терпком, как вино, вкусном и нормальном.
Заслышала нечто скомканное, неопределенное. Была перевернута на спину. Марк навалился, вдавливая, ребра заныли немного, но я была не против. Наоборот. Никакой паники и страха. Ноготками по лопаткам. Языки сплетались в танце. Извернулась и обвила его подрагивающими ногами.
- Детка, - в губы стенанием, - не доводи до греха. Я и без того еле сдерживаюсь.
- От чего? – в сознании туман, самый лучший.
- Чтобы, - качнулся, вскрикнула от хлынувшей гаммы, так близко, - не накинуться как изголодавшаяся собака. Но малыш, во-первых, - легонько прикусил шею, меня взвило, накалило, - это очень серьезный шаг для тебя. Во-вторых, я…
Закончить у него не вышло. Я трепетала и снизошла до инстинктов. Иступленный поцелуй. Мои стоны вмешивались в пустоту, подсвеченную лишь тусклым свечением из-под шторы. Он был нужен мне как вода. Весь. Сейчас. Сердце разрывалось, гремело. Скрежетание мужчины, крепкие словечки, бормотание – музыка. Внутри переворачивалось. Я брала то, что он давал, и была не в силах насытиться. Странно. Непонятно. Горячо. Неописуемо. Под ним, вокруг. Ночь лишала рассудка, раскрепощала.
Раздался треск. То Маркус натянул ткань сорочки. Нитки не выдерживали.
- Я больше не могу, - низкое на ухо, до жгучих волн. – Ви, отпусти, иначе меня уже ничего не остановит. Малыш, пожалуйста, - до ужаса прерывисто, словно в болезни.