- Плохие девочки должны быть наказаны, верно? Хочет представления, будет ей представление, - чмокнул в щеку, я потерялась окончательно.
***
Он глумился. Открыто и развязно. Над Инной. Вступил с ней в спор на совместной лекции, разбивая озвученные шатенкой аргументы в пыль, а на обеде громко рассуждал о распущенности некоторых представительниц прекрасного пола, рассуждал о том, на что они готовы пойти, чтобы добиться желаемого. Я почти выронила вилку, когда услышала кое-что. Сопоставила.
Она приходила к нему в комнату. На приеме в честь Нового Года. И предлагала себя. Инна притворялась, что ничего не слышала. Вела беседу с подхалимками, которые то и дело посматривали на Арсения, поскольку он в свою очередь кидал красноречивые взоры на девушку. Намекая.
- Перестань, - попросила тихо. – Пусть она и дрянь, но я не хочу опускаться до ее уровня.
- А ты не опускаешься, - небрежно отмахнулся. – Ягодка, опускаюсь я. Предупреждал, что злить меня не стоит. Не послушала. Так пусть пожинает плоды.
Насупилась. Жалость проснулась. Заткнула за пояс и набила рот едой.
Разговаривать о нас Арс отказывался наотрез, занимаясь тем, что давалось ему виртуозно. Отравлять атмосферу, быть в центре, затмевать, выуживать комплименты от преподавателей. И внушать, что связываться с ним – себе дороже. А вот я связалась. Крепко. И была единственной, на кого парень смотрел иначе. Не высокомерно.
- И как же он это сделал? – спросил, провожая на сеанс аудирования. – Позволь, угадаю. Цветы, ресторан и одно колено? Банально. Не обижайся, моя…
- Прекрати, - остановилась посреди коридора и настойчиво заглянула в глаза. – Некоторые ответы лучше не знать.
Говорила его же словами. Попросила нагнуться, выполнил, поцеловала в гладкую щеку и поспешно скрылась в аудитории. И какого же было мое изумление, когда, выйдя оттуда, я увидела его почти на прежнем месте.
- Тебя жду, - пояснил.
- Уже был бы дома, - покачала головой и приблизилась.
- Во-первых, я туда не стремлюсь, - подождал, пока мои одногрупнники пройдут мимо. – А во-вторых, - склонился, губы около уха. – Я хочу знать все, что касается тебя, моя вишенка. Как можно больше. И пусть мне будет больно. Зато не дает забыть, что я есть. А теперь идем, - отобрал сумку. – Вверю тебя жениху. Вопросы к нему у меня так же имеются.
***
Вопросов у друга было два. Подумал ли Марк о последствиях и что нового удалось выяснить за период его отсутствия. И на оба могла ответить и я, ибо мой мужчина начал бороться со своей привычкой молчать, что, безусловно, вдохновляло. Но в ту пору я была недовольна. Тем, что они опять выясняли отношения. Потому занималась в кабинете. Занималась полезным, в отличие от этих двоих. Занималась до секунды, когда зазвонил телефон. Сняла трубку без особых раздумий.
- Дом господина Литвинова, - вписала слово в пропуск и выронила карандаш, когда пальцы задеревенели.
- Сначала одна, - этот голос, - затем вторая, - из кошмаров. - Благими намерениями выложена дорога в Ад. Два раза обжегся, но так ничего и не понял. Вот тебе загадка, милая Вика. Что будет, если мужчина увидит свою жену в жарких объятиях другого? – пауза, я сглотнула натужно, слыша отзвуки спора из гостиной. - Верно, он разозлится. А если потом этот другой возьмет его дочь? – из легких вышибло воздух. – Подумай над этим, маленькая грязная шлюшка. Кому ты продала свою честь. Мои поздравления.
Короткие гудки.
Глава пятидесятая
О звонке я, разумеется, рассказала, вторгшись в накаленную беседу. На моменте ярого и длинного монолога Арсения, суть коего была мне безразлична. Едва признание сорвалось с губ, как Маркус вскочил с дивана, побледнев. В черных очах мелькнуло понимание. Переглянувшись с напряженным Арсом, сгорбившимся как хищник перед прыжком, он заторопился в кабинет. Чтобы вызвать господина Елейного. Друг же усадил меня за стол и принялся рыться в шкафчиках, намереваясь сделать чай.
- Я предупреждал, - услышала его злое бормотание.
Детектив не вынудил ждать долго. Застал меня в объятиях Марка. Дверь открыл Арсений. Хорошо, что Нанси была на выходном. Она и без того волновалась, хоть то и сгладилось новостью о помолвке.
- Что конкретно она говорила? - задал Прохор вопрос почти с порога.