Глаза метнулись к выходу в холл.
«… - Я не в праве! – услышала я Нанси словно наяву - Я не могу! Если господин захочет, он расскажет все сам. Если вообще вспомнит о том, что приключилось сегодня. Ежели нет, то не спрашивайте. Не спрашивайте, заклинаю. Эта боль… Она его убивает…».
Посмотрела обратно на Маркуса. Он сгорбился, напитывая меня терзаниями, исходившими от него неконтролируемыми волнами дрожи.
«… - Сегодня плохой день, госпожа Виктория. Такой плохой…».
Страх мой превратился в пыль. Стоило увидеть капли, что рухнули вниз, блеснув в свете лампы.
- Марк, - покинуло горло помимо воли.
Он остался неподвижным. Лишь наклонился вперед сильнее, будто под грузом. Я же встала и крайне медленно обогнула стол. Повинуясь тому, чего не испытывала никогда прежде, чему не могла дать определения. Только знала, что так правильно. Что я была должна. Если не ему, то себе.
Маркус вздрогнул, едва кончики прикоснулись к его плечу. Я отдернула руку, но более ничего не произошло. И только его судорожное дыхание разбавляло напряжение, окутывающее со всех сторон. Опять потянулась. Легко прогладила, умостив ладонь на его горячем плече. Ничего.
- Маркус, - позвала еще раз осторожным шепотом и, не ведая, что творила, наклонилась, прижавшись щекой к его шее сзади, стремясь отдать хоть чуточку тепла, тепла в котором он нуждался.
Я знала то. Инстинктами, шестым чувством. Не важно. Тогда все потеряло значение. И только боль звенела в тиши.
Неизвестно сколько прошло с тех пор, как очутилась сзади. Час, два. Всего несколько минут. Однако кожу опалило робким прикосновением. То Маркус отнял руки от лица и разместил их поверх моих, вжимая пальцы, нежно, но настойчиво, будто боялся, что отступлю.
- Не уходи, - молвил он и вобрал кислород, словно вынырнул из-под толщи воды. – Еще немного… Еще…
То, что произошло потом, вырвало мой сдавленный всхлип. Когда я нашла себя, обнимающей Марка уже по-настоящему. Прижимаясь грудью к его спине. То он потянул меня вниз. Хватка его была крепка. Умудрившись вовремя среагировать, я согнулась сильнее. Скула потерлась о его висок. Мужчину колотило. В свою очередь я зарделась, но не вырвалась, так и оставшись в согнутом положении. Зажмурилась и тут же распахнула веки. Наши очи встретились. Пары алкоголя овеяли мои черты. Вместе с его выдохом.
- Ви, - взмах ресниц, дюйм между губами, того хватило с лихвой, чтобы я растерялась, окончательно и еще больше, когда взор его упал на мои уста, воскрешая то, чего не должно было быть, оно хлынуло мелкими льдинками по стану, воспоминаниями в крови, превращая меня в ту девчонку, которой я была.
Пять лет назад.
Глава десятая
«… Он был красив. В костюме, с зачесанными назад волосами. Стоял в окружении разодетых гостей и говорил что-то. От чего они засмеялись. Маркус смущенно улыбнулся. Отец потрепал его за плечо и отпил шампанское из бокала. Было похоже на то, что прием удался.
- Крошка, - позвала мама, возившаяся на кухне, тем самым отрывая меня от щели, через которую я наблюдала за одним конкретным человеком. – Отнесешь закуски?
Я, покрутившись в пышном сиреневом платье, подошла к столу и пододвинула блюдо.
- Мам, - протянула, кончики ушей горели.
- Да, дорогая? – женщина мыла фрукты.
- А, - провела ногтем по ободку, - а что значит любить?
Выключив кран, мать посмотрела на меня и чуть заметно нахмурилась.
- С чего такие вопросы? – она переложила фрукты в миску. – Ты же спрашиваешь не просто так, верно?
Я хихикнула. Румянец окрасил скулы и даже нос. Женщина разложила плоды на полотенце и сняла передник. Чтобы затем подойти ко мне и пытливо заглянуть в очи.
- Я влюбилась, - призналась, закусила губу.
- Да? – мама присела на табурет, вид у нее был удивленно настороженный. – И…как ты то поняла?
- Ну, - потопталась на месте. – Я краснею, когда он рядом. И сердце бьется, знаешь, очень быстро. И бабочки в животе!
- Бабочки? – родительница хмыкнула. – А почему именно бабочки?
- Так в книжках пишут! – выпалила воодушевленно. – Может быть, то мотыльки или еще что, но когда он смотрит на меня, я… Внутри все переворачивается. Хочется прыгать и смеяться! – в подтверждение я подпрыгнула. – Он… такой добрый… Чудесный! Всегда так любезен и чуток, дарит подарки, - подбежала к маме, схватила за руки, на ее чертах застыло нечто странное. – Как думаешь? А я… я могу ему понравиться? Так же как и он мне.