- Марк, - и будто опять дежавю. – Зови меня Марк. И можно на «ты».
Высказавшись, он подошел к Нанси и предложил присоединиться к завтраку, что произвело на женщину бурное впечатление. Похоже, то было чем-то из ряда вон.
Они расселись. Домработница в торце, не спуская взора с хозяина. Маркус напротив меня, с газетой, выуженной из сумки. Разместив ее по правую руку, он огляделся.
- А где сахар?
Наши взгляды пересеклись. Дорожка озноба прошлась по позвоночному столбу. Реакции тела начинали тревожить не на шутку.
Я так же осмотрелась и, найдя сахарницу за вазой, пододвинула ее к мужчине. Стоило его пальцам ненароком коснуться моих, как обоих полоснул заряд статического электричества.
- Извини, - выдали одновременно.
Явственно ощутила, что Нанси сосредоточено и с крайним интересом не сводила с нас очей. Она громко отхлебнула из чашки. Марк подтянул сахарницу еще ближе к себе. Я вонзила вилку в блин, истекающий маслом и сыром. Комнату накрыло безмолвием. Сухим, перемешанным с нотами быта.
- Как дела в колледже? Наверстываешь? – нарушил его Маркус, он надел очки и развернул газету, из нее вывалилось что-то белое и полетело вниз.
- Стараюсь, - пробормотала я, проглотив; мужчина нагнулся, поднял конверт и, изучив его, недоуменно посмотрел на домработницу. – Пока выходит. Вроде.
- Отлично, - молвил он пространственно и рассмотрел вещицу еще раз. – Нанси, это ваше?
- Нет, господин, - женщина передернула плечами. – Понятия не имею, откуда оно там. Я взяла газету из почтового ящика, как и обычно.
Я так же уставилась на конверт. Опознавательных знаков на нем не водилось.
- Хм, - протянул Марк и вскрыл письмо.
И чем дольше он читал, тем сильнее сжималась его челюсть. Кровь отхлынула от черт.
- Господин? – Нанси привстала. – Господин, неужели…
Вздрогнув, мужчина поморщился и быстро смял лист. В плотный комок, что зажал в кулаке с силой.
Мне ничего не оставалось, кроме как следить за открывшейся сценой.
- Ви, - прохрипел он, когда пауза затянулась, а Нанси почти вскочила; темная радужка сливалась со зрачком. – Что вы…ты…, - Марк облизнул губы. – Наверстываешь?
Домработница опустилась обратно. Ножки мебели заскрипели.
- Стараюсь, - повторила и невольно воззрилась на кулак. – Вроде выходит.
- Не сомневаюсь, - он отпил из чашки, после чего достал из кармана зажигалку. – Я сейчас.
И мужчина вышел. Оставив лишь непонимание.
- Не спрашивайте, - предостерегла Нанси, когда я открыла рот. – Не надо.
Лицо мое вспыхнуло от негодования. Да что же творилось здесь? Что за тайны скрывал Маркус и его участливая домработница? Но я все-таки вняла, пока шестеренки в мозгу набирали обороты.
Он возвратился, когда моя тарелка опустела. С книгой в руках, что была отдана мне без каких-либо объяснений. Обложка уже говорила о многом. Английскими золотистыми буквами.
- В оригинале? – выдохнула я с трепетом и раскрыла одну из своих любимых классических историй, об угрюмом хозяине поместья, гувернантке и любви; сердце неистово зашлось, улыбка появилась сама.
- Рад, что тебе понравилось, - правильно истолковал Маркус перемену. – У меня в кабинете есть еще. Если понадобится. Или захочешь, - он вернулся на место и, подумав, добавил. – Можешь приходить в любое время, Ви.
Далее мужчина уткнулся в газету. А я в пожелтевшие от времени страницы, однако восторг плавно сошел на «нет», когда увидела множество незнакомых слов. Что ж. Словарь бы точно не был лишним.
***
После завтрака я вернулась в домик, предварительно убрав за собой, несмотря на Нанси, уверяющую, что то было не нужным. Маркус, допив чай, отправился на второй этаж. Очевидно в кабинет, работать, о чем свидетельствовал стук печатной машинки, донесшийся до меня, пересекающей холл. А вопросы мои остались без ответов. И только томик приятно оттягивал руку. Им я и занялась по прибытию. Устроившись на диване. Словарь валялся в ногах, шелестел страницами, заметки наполняли блокнот. Увлекшись, не заметила, как приблизился обед. Зато домработница бдела, о чем уведомила стуком.