- Пять лет немалый срок, - пробормотала, дыхание сбивалось, я же прогоняла фантомы.
- Определенно нет, - согласился Марк и, было похоже, что он вкладывал свой смысл, недоступный мне.
Между тем я чувствовала его дыхание. Аромат одеколона плавил, превращая в кисель. Всю меня. И я абсолютно не знала, как к тому относиться. К тому, что пробудилось всполохом искр на хворост и все никак не гасло. Однако, нужно ли было мне оно теперь? Тогда. Когда в воздухе витало столько недосказанности. Когда все стало таким сложным.
Пять лет...
- Поехали домой? - заговорил Маркус и обвел зал. - Пока все увлечены. Или же ты...
Пять лет... Зря он упомянул о том. Мы были так близко и так далеко. Под черепной коробкой началась круговерть.
- Ви? - насторожился мужчина, стоило упустить речь. - Ви, ты меня слышала? Вик...
- Что случилось между тобой и моим отцом? - вырвалось до того, как я успела сдержать.
То, что я собиралась задать ещё в ту ночь, но он сшиб меня злосчастной лестницей.
Литвинов прервал танец тут же. Притягательное лицо посетило ошеломление. Рот приоткрылся, но не выдал ничего. И вскоре линии надломились. Радужку наполнила чернь.
Глава тринадцатая
Мы не разговаривали. Мимо проносились огни, потревоженные листья, другие автомобили. Смотря сквозь стекло, я теребила пуговицу. Его грозное «мы уходим» вертелось в мыслях, раз за разом.
- Я могу идти, господин Маркус? - спросил водитель, как только припарковал «Грезу» у особняка.
- Да, - отозвался мужчина без эмоций и вышел.
Я тоже потянулась к ручке. Нажала. Дверца приоткрылась, но толкнуть ее не успела.
Он подал руку без слов. Я приняла. Покинула салон, смотря только под ноги. Встречаться с Марком взглядом в планы не входило.
- Иди, тут холодно, - бросил покровитель, вернув ключи; работник ушел, поклонившись. - Я машину загоню.
Направилась к воротам. Оттуда прямиком к домику по тропинке, мокрой от измороси. Очевидно, ответа ожидать не приходилось. От того я провернула ключ в замке, зажгла свет и, оставив пальто на вешалке, тут же вытянула шпильки. Волосы рассыпались по плечам водопадом. Молния платья поползла вниз.
Может, я была неправа в своих изысканиях правды? Может и вовсе не стоило ворошить то, что невозможно было изменить? Но что такого могло произойти, что отец возненавидел Маркуса до бела, хотя до того души в нем не чаял? Он был ему как сын, хоть разница в возрасте была не велика. Сын, которого папа так хотел, но не случилось. У него была только я.
Я...
***
... День выдался жарким. Лето. Последнее лето школьной жизни. Окрылённая, я возвращалась домой, почти бежала. В сумке покоилась весточка из колледжа.
"Уважаемая Виктория Несторовна, поздравляем…».
Именно эта строчка музыкой играла во всем существе. Меня приняли. Я выиграла один из грантов и теперь по праву могла называться студенткой.
- Папа! - вскричала, залетев в квартиру. - Папа! У меня получилось! - сбросила туфли с открытым носом в прихожей. - Папа?
Он показался из гостиной. В расстёгнутой рубашке и бутылкой, прямо из которой и глушил скотч. Запах последнего, слившийся с потом, вызывал рвотные позывы. Моя улыбка сошла с лика.
- Чего кричишь? - раздраженно сказал отец; глаза мои съехали вниз, на пол. - Что получилось? Если это очередная шляпка, то уволь. Мне нужно работать. План сам себя не составит.
- Я поступила! - выпалила прежде, чем он ушел в спальню, куда ход для меня был закрыт уже очень давно, то была его единоличная обитель, со слоем пыли и беспорядком. - Получила грант. В колледже Орлова.
Я надеялась, что папа обрадуется. Поздравит или будет горд, но он лишь отпил и испустил тяжёлый вздох.
- Ясно, - промямлил отстраненно. - Стоит полагать, что теперь я должен явиться туда с чеком? - он оскалился. - Конечно, да. Я приду. Как будет время. А теперь приготовь что-нибудь. И побыстрее.
- Ты же можешь оплатить? - опять затормозила я отца, который, по всей видимости, начинал терять самообладание, что случалось с ним все чаще. - Ты говорил, что фонд...