Не успев сделать и шага, мы остановились, как вкопанные.
Справа раздался печальный плач , прерываемый хлюпанием носа. Мне вдруг самому захотелось подхватить эту мелодию, начав подвывать. Мурашки , забегавшие по телу, не имели никакого отношения к прохладе ночи. Тоска этого голоса проникала прямо в душу, переворачивая, будоража.
Замерший напарник , не поворачивая головы, прошептал на одном выдохе :
—Надеюсь , что это Ре-дах…
—Не я…- ответило сзади.
глава 15 плюс один
В тёмном- тёмном лесу тёмной-тёмной ночью в воздухе веяло предчувствием чего-то неизбежного. Казалось, жизнь замерла. Трое перепуганных беглецов сжались в подрагивающую стайку. Похоже на детскую страшилку…
Прижимаясь друг к другу, мы чувствовали себя чуть более защищёнными. Чувствовали себя чуть менее одинокими.
Звенящую тишину ночи нарушал лишь обреченный плач неведомого существа, от которого волосы на ногах вставали дыбом, а на душе скребли кошки. В этот момент я мог бы поверить в лесного духа, который пугает путников до усрачки просто забавы ради. Лично я был на грани. Я никогда не отличался боевым духом и безграничным запасом смелости.
Хотелось предложить сделать крюк и обойти таинственного лешего, в которого я уже со сто процентной вероятностью верил. Хотелось, но сделать шаг я не мог. Лишь вцепился в чьё-то плечо, пытаясь спрятаться за ним.
Разглядеть хоть что-то было практически не возможно. Виднелись лишь силуэты деревьев и пеньки, которые пугали ещё больше. Чудились в них те мифические существа, про которых читал в детстве. Пожилая старушенция, заманивающая одиноких путников и поедающая их, дикие звери, черствый говорящий хлеб. В детстве это казалось не страшным. Лишь сейчас, оказавшись в этом фантастическом мире, я понял, что все может быть.
—Может пойдём проверим?- шёпот рыжего над моим ухом раздался неожиданно, от чего я подпрыгнул и чуть было не заорал. Ну нельзя же так.
—Тебе надо- ты и иди!- я подтолкнул его в спину, сам же остался стоять на месте. В фильмах ужасов первыми умирают самые любопытные. Вместо того, чтобы кричать -«Здесь есть кто?» и идти на неоправданный риск, я лучше побуду трусом.
Кто в здравом уме пойдёт в лес глубокой ночью? Ну кроме беглых пленных Конечно.
В это время плач прекратился. Ре-дах, сделав шаг к нему на встречу, замер. Растеряв боевой дух, он ринулся обратно, хрустя ветками и раскрывая наше местоположение. В оглушающей тишине этот хруст был громче разорвавшейся мины времён Второй Мировой войны.
Я перестал дышать, глупо надеясь, что неведомый ночной монстр нас не услышал. Надеясь, что он испугается сильнее нас и сбежит, поджав хвост, которого ,я надеюсь ,у него нет.
Снова хрустнула ветка под тяжелой поступью. На этот раз я мог точно сказать , что не от наших ног. Хруст повторился откуда-то справа, но уже чуть ближе.
В голове ярким пламенем загорелась тревожная кнопка, побуждая мои мышцы работать . Бежать без оглядки. Но конечности сковал парализующий страх, сдвинуться от которого не являлось возможным. Я вытаращил глаза, тщетно пытаясь разглядеть двигающегося в нашу сторону.
Кожей чувствовал холодный пот прижимающихся ко мне полуголых мужских тел. Они как и я замерли, мелко дрожа, не в силах заставить себя хоть что-то сделать.
Между тем осторожные шаги приближались, а возможность бежать уплывала сквозь пальцы. Кажется, я уже видел двуногую тварь и стоящий колом хвост. Все таки он есть. Рога на голове или это плод моего больного воображения и чернота ночи сделали меня параноиком? Я уже мог расслышать тяжелое дыхание существа.
Наконец, напряжение и страх достигли своего апогея, когда тварь схватила меня за плечо своей когтистой лапой, сжав его.
Смысла сдерживаться больше не было. Я решил бороться последним доступным методом. Лирико-драматическим сопрано в исполнении ,лысоватого уже наверно седого , меня. Я взял верхнюю ноту безупречно, ничуть не хуже певца Витаса, выдав звуковую волну, которая должна была бы убить все живое в радиусе километра и в радиусе ещё трёх - сделать инвалидами.
Я не думал о последствиях до того момента, пока мне в открытый рот не прилетел чей-то кулак, испортив визжащую симфонию моих порванных нервов.
Добровольно принудительно концерт пришлось отменить. Из разбитой губы, судя по привкусу соли, хлынула кровь.
—Ты чего орешь, недоумок?- чудище лесное заговорило голосом моей знакомой пенсионерки. Во истину , у страха глаза велики.
—Голосовые связки проверяю. Кто ж знал, что ты по грибы ночью отправишься?- я схватился за сердце, успокаивая его. Судя по шипящим проклятиям моих сообщников, они так же остались под большим впечатлением.
На мои щёки опустились шершавые старческие ладони. Они мяли, исследовали, гладили лысину, дергали.
—Эй! Ты чего делаешь? Жениться после такого не заставишь.- я отошёл на шаг от чекнутой с видом глубоко оскорбленного. Все зря. В такой темноте она не оценит сполна мою разбитую физиономию.
—Так так… Неужели это у нас тайный засланец Ва-лен-сия?…- не нужно быть зрячим, чтоб почувствовать, что пенсионерка ехидно улыбается.
—Сама ты засранец, Ма-хила! Может хватит меня оскорблять?
Напарники перешёптывались за моей спиной, не вмешиваясь в дискуссию.
Я понял, что пришло время прощаться. Если она здесь, то и остальные могут быть рядом. А это значит, что на наш след уже отправили отряд полуголых феминисток и времени у нас с каждой минутой меньше.
—Ну что ж? Было крайне не приятно тебя видеть и к счастью нам пора. Надеюсь, больше не увидимся.- я отсалютовал ей двумя пальцами, намереваясь быть как можно дальше от этой дамочки.
—Куда?- она попыталась схватить меня, но в темноте лишь поцарапала кожу.
—Ай! Ты чего делаешь? Не видишь чтоли? Ты… ты совсем не видишь в темноте? Это как так?- я опешил , вспомнив об особенности женщин этого племени к ночному видению.
—Не касается тебя!- грозный рык заставил меня подпрыгнуть на месте и пожалеть о своём любопытстве.
—Так так…- в разговор вмешался кучерявый.—Это случайно не та Ма-хила, старая предательница светлейшей и которую боги лишили способности видеть в ночи?
—Заткнись! Все не так, как говорят! Я.. Не так все.- ее голос потерял твердость и уверенность. Казалось, перед нами обычная старушенция, которую обвинили в воровстве кефира.
В нашей странной компании воцарилось тягостное молчание, прерываемое где-то в глубине птичим щебетом.
—Нельзя здесь оставаться. Скоро взойдут солнца. Идемте.- Ре-дах встрепенулся, сделав шаг вперёд.
—А как же она? Она сдаст нас.
—Не волнуйся , Ва-лен-тин. Она не вернётся больше в поселение. Я удивляюсь, как она решилась вернуться вообще. Она останется одна в лесу и скорее всего умрет , не дожив до праздника.- он равнодушно пожал плечами, потихоньку удаляясь от нас.
—В смысле -не доживет? В каком смысле, Ре-дах?- в моей голове не укладывалось, как в этом мире спокойно относились к смерти и как можно равнодушно говорить об этом. Я не мать Тереза и не мечтаю накормить всю Африку, но встретив человека, не могу так просто повернуться к нему спиной.
—Я же говорил тебе, что в этих лесах не выжить в одиночку. А , зная понаслышке о нашей знакомой, могу с уверенностью сказать, что ее выгнали пинком под зад и теперь она обречена на одинокую и жалкую смерть.
—Что за дурдом у вас тут творится?- я схватился за голову, не понимая, как докатился до жизни такой. И как я пришёл к следующему решению. —Ма-хила, ты пойдёшь … эээ… с нами? Не верю, что говорю это...
Шуршание шагов босоногого рыжего затихло. Затылком почувствовав его взгляд, почесал его, отгоняя свербящее чувство. Рядом стоящий кучерявый только хмыкнул, оставив предложение без комментариев.