Удивленные морды повернулись в мою сторону, разинув пасти. Потом посмотрели друг на друга, переговариваясь шипящими звуками. Наверняка, такого хамства они не ожидали. Я больше не намерен доверять свою жизнь другим. Если сдохну от своих решений, то не так будет обидно. Будь моя воля, мое решение, то ноги бы моей не было в этих болотах. Я бы лучше поубивал всех вставших амазонок на своём пути, но вернулся бы так же как и попал сюда. Ну не поубивал конечно… Это я для красного словца. Я ж пацифист.
В нашу хибарку зашли два стражника, неся в руках по две деревянных миски с аппетитно пахнувшей баландой. Надо заметить, все съедобное в тот момент было для меня сродни пище богов. А похлёбка пахла просто восхитительно.
Я прикрыл глаза, с наслаждением втягивая запах ноздрями. Будь я дома, то сказал , что так пахнет рагу с тушонкой и овощами. Если бы ещё капельку специй. Да кусочек чёрного хлеба с майонезом… В животе началась свистопляска с аккомпанементом воющего желудка. Я приоткрыл рот, боясь, что захлебнусь слюной. Ради этой тарелки я готов был на все. Хотелось быстрее вырвать ее из их лап, начав прямо руками есть.
Что я собственно и сделал. На вкус это было так же чудесно, восхитительно, умопомрачительно, как и на запах. Лучшие повара страны и рядом не стояли. Кусочки мяса были чуть жестковаты, но я не замечал, проглатывая и почти не жуя. Вкус мне смутно что-то напоминал. Что-то далекое. Из детства. Но что , я вспомнить не мог. Тут же среди кусков мяса попадались мягкие листья каких-то растений. Я с наслаждением, прикрыв глаза, быстро работал челюстями и сразу глотал, пытаясь насытиться. После стольких дней впроголодь мне было все равно на несварение. Желудок был согласен. Все таки видимо эти ящеры не хотели заморить нас голодом. Уже радует.
Я не смотрел по сторонам, увлечённый своим делом. Почти постанывал от наслаждения. Один из кусков попался действительно твёрдым. Он не девался совсем и приставал к нёбу. Я вытащил его пальцами. Моему затуманенному эйфорией взору предстал кусок чёрной сырой шерсти, принадлежавшей ауисотлю.
Весь выстраданный ужин чуть было не попросился наружу. Я предусмотрительно закрыл рот рукой и попытался на чем то другом сконцентрировать внимание . Какие же здесь стены… каменные. Интересно, сколько дней уходит на строительство такого домика?
—Ффкуссный ушшшин? - ящерица как будто издевалась, видя мое позеленевшее лицо.
—С… соли не хватает.- и тут я понял, что мне напомнил вкус рагу. В далеком детстве бабушка, жившая в глубинке нашей необъятной родины, однажды накормила меня похлёбкой из козлятины. Ее вкус до сих пор жив для меня. Тогда я долго мучайся с тошнотой и диареей. Вкус, как и запах ауисотля , точь в точь ,как в того козла Сёмки.
Но моему истощенному организму выбирать не приходится. Я готов был жрать хоть лягушек, но выкарабкаться отсюда. Для этого я пойду на что угодно. Даже на мясо пятирукой твари.
Мои братья и бабушка по несчастью с энтузиазмом поглотили ужин, не обращая внимание ни на запах и вкус, ни на мое мученическое выражение лица . Для них это просто мясо.
—Сспать! Ссафтра отпрафимся ф путь. -Стражники забрали вылизанные тарелки, оставляя нас одних.
—Это ещё че за новость?
—А ты хотел, чтобы нас сожрали, Ва-лен-тин?
—Поменьше иронии и побольше шевели мозгами, Ре-дах. Надо выбираться.- пусть в моем желудке проходила революция, но я хотябы был сыт и мог вновь здраво рассуждать.
Я выглянул наружу. Стражники уже расположились на своих местах, уставившись в небо. Я обвел глазами полянку. Ещё кучка серо-зелёных мутантов сидела на земле, молча медитируя. У них что сиеста? Тишина вокруг напрягала. Как будто в предчувствии бури. Чуть вдали сидел сложив лапки тот ящер, который днем валялся в пыли. Я догадался, что это он по рваной ране на морде, которая рассекала грубую кожу. На ее пути встал глаз , вместо которого теперь зияла пустота. Видимо острие копья вскрыло желтый окуляр, оставляя бедолагу калекой. Тем не менее он так же, как и все таращится в небо, блаженно скаля пасть.
Я проследил за всеми и восторженно охнул. Два светила встали настолько близко друг к другу, что казалось соприкоснулись. Их светло-розовые лучи смешались в кроваво-красное марево. Боли от их свечения я не испытывал, что позволило мне заворожённо продолжать смотреть. Солнца двигались, наползая друг на друга. Поглощая, сминая, становясь одним целым красным божеством.
Воздух стал янтарного цвета. Даже краски вокруг потускнели, посерели. Если они могут ещё больше посереть в этой безжизненной каменной пустыне. Тени, отбрасываемые от медитирующих ящериц, удлиннились. Предчувствие приближающегося конца света усилилось. Хотелось сорваться с места и бежать, пока хватит сил. А потом ползти, пока не сотру в кровь все коленки. Меня начало поколачивать, но я не мог оторваться от этой зловещей картины.
В последнюю секунду в небе яркая вспышка стала предзнаменованием рождения новой звезды. Звезды, которая когда -то была двумя солнцами.
Зловеще-красное солнце висело на небосводе, а я только и смог выговорить:—Так вот какое ты солнечное нестояние. А тебе все хихоньки да хаханьки.