—Нам это… надо держаться вместе. Ну нам - обиженным и обездоленным . Так куда говоришь мы идём?
—К старейшшшине. В гнесссто.
—Вы чего как птицы гнезда вьёте ? -я чуть было не расхохотался, увидев обиженный взгляд одного глаза, которым он смерил меня.
—Как тепе ясссык не фырвали ещщщё?
—Ой уже грозились.- я махнул рукой, немного осмелев. —Так зачем мы идём в ваш курятник?
—Пррридурррок!
—Да понял я!
—Мы нессём мяссо для прасстника.
—Да? Что-то не видел я мясо.- я на всякий случай оглянулся.
—Фы - мясссо.
—Чего? Сам ты мясо! Обзывается ещё… Почему нас на прибили тогда сразу?
—Сссвешшее бутет. Да и пуссть мяссо ссамо себя нессет, чем нам горбатитьсся. - он облизнулся своим мерзким языком, и я заметил отсутствующие клыки на нижней челюсти. Видимо бедолагу частенько избивают.
—Это мы ещё посмотрим. А тебя то за что так?- я закрыл один глаз, указывая на его травму.
—Нрафится? Так ше хочешшь?- мы остановились . Я как завороженный смотрел на приближающуюся ко мне обезображенную морду. И уже в самых мельчайших подробностях мог рассмотреть, как грубый шрам, оставленный остриём копья, рассек всю половину морды, начиная от уголка пасти , через пустую глазницу, и заканчивая макушкой с острыми шипами.
—Эээ… знаешь, нет. Не хочу. Просто интересно , чем ты мог прогневить таких добропорядочных и эмоционально устойчивых яще… кхм … личностей.
—Не тфоего ума дело! И есссли хочешшь добраться до гнесста жифым, то ссоветую прикусить яссык!- он пристально посмотрел мне в глаза, пытаясь донести простую истину - «Молчание -золото».
Может быть он и прав. Может мне стоит поосмотрительнее выбирать знакомства в этом мире и следить за словами. Но меня никто не обучал тому, что можно здесь, а чего нельзя делать. Какие темы в их обществе можно обсуждать, а за какие я могу загреметь на обеденный стол с яблоком в зубах. Все приходит с опытом. И мой опыт подсказывает , что я на правильном пути.
—Так что там за праздник у вас? Ханука? День святой матери-ящерицы?
—Старрейшшина собирает войсска в поход.- мой дружелюбный собеседник от гордости даже выпрямил чешуйчатые плечи, а тяжелый хвост, волочащийся по земле, чуть ли не дыбом встал.
—О! Круто! Вы как пионеры? Косты разводить будете и песни около него петь ?
—Нет! Сстарейшшина наконец принял решшение иссстребитть гряссное племя, что зассело в нашших джунклях….
—Кого?
—Сса-кум и ее наглых амассонок, захватифших земли, некогда принатлешшащие нам.
глава 22 дальняя дорога 2
Ночь нас застала все там же. На безлюдной и безжизненной каменной пустыне. Слева чернела полоса все тех же зловонных , судя по всему, бескрайних болот, а впереди на западе в последних тающих лучах ввысь уходили горы. Ни тебе лесов, ни травы. Голая пустыня.
—Сстоять! Пррифал ссдессь пудет.- предводитель остановился, зорким взглядом осматривая местность . Что он хотел увидеть? Засаду? Диких антилоп? Здесь на многие километры все было видно, как на ладони.
За целый день без сна и отдыха, я валился с ног. Ступни немели, а поясница ныла так, что заглушала возмущения моих тараканов в голове, которые уговаривали сдаться и лечь прямо посреди дороги.
Если эти твари такие выносливые, то я не завидую чекнутым дамочкам, посмевшим встать им на пути. Они и без оружия могут положить половину войска светлейшей Са-кум. Но меня это уже не касается.
Я плюхнулся бесформенной тушкой прямо в пыль. Как будто все мышцы только и ждали этого волшебного слова «Привал».
—Да неужели? А чего так рано? Можно было ещё пройтись на сон грядущий.
Я получил увесистый толчок в рёбра от сидящего рядом Ре-даха.Тут же приземлились пенсионерка и кучерявый, опасливо косящийся по сторонам.
—Мы чего будем в открытом поле ночевать?
—А ты бы предпочёл перебраться в их желудки,Ре-дах? Лично меня все устраивает. Я последние четыре часа передвигался чисто на упрямстве.
—Эй фы там саткнитессь!- в нашу сторону прилетел камень с половину моей ладони. Удача или задумка, но он не попал никому из нас в голову.
Тем временем ящеры начали разбивать лагерь. Выставили двух часовых с копьями, которые скорее всего не оберегали лагерь от нападения, а караулили , как бы «мясо» не сбежало. Обидно было бы прийти на праздник без даров.
Один из них начал копаться в своем мешке, доставая что-то оттуда. Главнокомандующий сидел, сложив лапки по-турецки и , кажется, медитировал. Его пустой взор был устремлён на горы, за которыми спряталось солнце. Очертание окружающего пейзажа становилось все более размытым. Небо сравнялось с землей.
—Я бы не отказался пожрать. С вчерашнего вечера маковой росинки во рту не было.- я втянул урчащий от голода желудок.
—Я пы тошшше не откассалсся…- я подпрыгнул на месте от , прозвучавшего над ухом , шипящего голоса.
Ящер ухмыльнулся, довольный произведённым эффектом и , кинув что-то на каменную землю перед нами, удалился покачивающейся походкой.
Это «что-то» было похоже на обычный камень. Такого же серого цвета и размером с мой ботинок. Но от удара о землю раздался мягкий «шмяк», что говорило о другой структуре этой штуковины. Мы молча уставились на неё , не понимая прямого назначения. Первым отмер Сар-пак. Он ткнул пальцем в серый предмет. Затем ,осмелев , взял в руки. Повертел, понюхал, отломил кусочек. Со стороны он был похож на шимпанзе, которому дали на изучение новую игрушку. «Шимпанзе» положила в рот отломленный кусочек и с задумчивым видом почмокала. Я скорчил гримассу, представляя это на вкус. Подопытный же не умер на месте от отравления, а отломил ещё кусок ,уже с уверенностью работая челюстями.
—Дай-ка сюда .- Ре-дах отобрал это нечто, с опаской отправляя кусочек в рот.—А вроде ничего.
—Делиться надо!- я перехватил инициативу вместе с ужином. Отломив примерно четверть, передал ее молчаливой Ма-хиле. Она с благодарностью , мелькнувшей в глазах, приняла кусочек.
Я наконец попробовал сие творение местных кулинаров. Им оказался совершенно пресный и безвкусный , а ещё и черствый хлеб. Ну что-то наподобие его. Уж не знаю из чего его могли здесь приготовить, но выбирать не приходилось. Уж лучше есть это, чем быть голодным или , не дай бог, снова давиться мясом сусукли. Рвотные позывы скрутили желудок. Я закрыл глаза , представляя вкусный сладкий кусок торта. Не хватало ещё выплюнуть выстраданный ужин. Ведь не известно , когда предстоит снова покушать.
—Теперрь фсем сспать! Сафтра мы прибутем в поссселение. Фам нушно будет нассладиться последним днём вашшей шизни.
Это было не самое лучшее пожелание доброй ночи. Усталость мешала моим мышцам работать. Я лежал , раскинувшись на твёрдой земле, подобно мешку с землей. Но мозг прокручивал снова и снова последнюю фразу , пытаясь осознать ее смысл. Может ли он быть другим, а не угрозой бесславной смерти? Не думаю.
Холодный ветер обдувал мое ослабшее тело. Казалось, я не смогу найти успокоения в забвении, но сон накрыл меня спасительной темнотой. Я не чувствовал ни твёрдых камней под спиной, ни дискомфорта от озябших конечностей, ни тревоги завтрашнего дня. Мой организм просто сжалился надо мной и подарил несколько целительных часов полёта в невесомости без чувств и забот.
За все время пребывания в этом опасном мире, мне не доводилось просто спать. Без кошмарных сновидений. Без вечного напряжения и борьбы за свою жизнь. Если бы ее отняли в этот момент, то это была бы идеальная смерть . Но к счастью, а может и к сожалению, меня разбудили крики нашей стражи.
Я приоткрыл один глаз. В нашем лагере царила суматоха. Горизонт только начал алеть, а ящерицы уже сновали туда-сюда, собирая скудный скарб и порыкивая на пленников. Тело уже не так болело , как в первые дни. Видимо привыкло к жесткой «постели».
—Да встаю я! Встаю…- я отмахнулся рукой от стражника ,ткнувшего копьем в плечо. —Ни сна ни отдыха от вас, лупоглазые. Где мой кофе? Душу дьяволу бы продал за кружку обычного растворимого. Бррр… Ещё и так холодно.
Я поднялся на ноги. Мышцы болели после вчерашнего пешего марафона. Ещё сегодня предстоит.