Не согласные с женщиной начали наперебой возмущаться, но она была глуха к их угрозам. Она скинула тунику на землю, от чего крики ужаса возобновились с удвоенной силой. Женщина предстала перед нами во всей своей ужасающей наготе. Ре- дах скрылся за спиной кучерявого, прикрыв рукой глаза. Ма- хила , не стесняясь своего потрёпанного жизнью тела, гордо выпрямилась. Она не обращая внимания на вой и причитания не ожидавших такого поворота мужчин, схватила бордовый цветок. Смяв его одной рукой, принялась растирать свою морщинистую кожу, не пропуская ни одного сантиметра. Красный цвет сока сделал ее похожей на спелый помидор.
Вонь стояла ужасная. Пришлось снова заткнуть пальцами нос и дышать только ртом. Она же практически не морщилась, усердно натирая лицо и волосы.
—Чего встали? Скидывайте портки и вперёд.
Я вцепился в свои любимые трусы, не желая расставаться с ними. Кто знает, как этот термоядерный сок повлияет на мой… организм. Ре- дах первый взял себя в руки. Он стащил с себя изношенные грязные штаны, оставаясь лишь в костюме Адама. Закашлявшись от вони цветов, он задержал дыхание и начал натирать себя. Тем временем Ма- хила повернулась ко мне обвислой филейной частью. Я отступил на шаг, вцепившись в трусы.
—Помоги спину намазать. Не достану. Если эти твари почувствуют запах тела, то нам ничто не поможет.
—Ты воняешь!
—Это хорошо. Время теряем! Помогай.
Я с отвращением взял в руки цветок. Здравый смысл и безвыходная ситуация боролись с отвращением. Мое перекошенное лицо болело от напрягшихся на нем мышц.
—Хлюпик!- устав ждать, пока я решусь, женщина развернулась и со всей дури дернула меня за край трусов. Мой визг разлетелся по округе, вспугнув всю живность в лесу. Я отскочил от безумной, оставив в ее руках клок ткани. Она спокойно , не обращая внимания, разорвала его пополам, протянув мне.
—Заткни этим нос. Запах не пропадёт, но будет не таким сильным. Ну? Чего встал?
Даже от рагу из сусукли мне не было так противно. Одной рукой я держал смердящий цветок, истекающий красным соком, и втирал в тонкую сухую кожу женщины. Когда с ней было покончено, я выдохнул.
—Рано радуешься. Твоя очередь.
С жалобным стоном я начал натирать руки и ноги, в тайне надеясь, что этого хватит.
—А теперь трусы…- Ма- хила вздернула в усмешке бровь.