— Ну, привет, дохлятина, не окочурился там? - с улыбкой притягивает Шувалов Гладышева в свои медвежьи объятия и хлопает здоровенной лапищей по тощей спине.
— Иди на хрен! Ты че, блин, жрешь? Мордоворот такой! - возвращает Гладышев любезность, взъерошивая Борькины волосы. Парни смеются и обнимаются еще крепче.
Алёнка с улыбкой наблюдает за ними и пытается прийти в себя, успокоиться, но ничего не выходит.
Шувалов отступает от Гладышева и, наконец, обращает на нее внимание.
— Привет, - улыбнувшись краешком губ и мазнув совершенно-безразличным взглядом своих счастливых глаз, кивает он ей.
— Привет, - выдавливает Алёнка хрипло и, понимая, что другого шанса прикоснуться у неё не будет, протягивает руку. — Я - Алёна.
Борька удивленно вскидывает бровь, Глазкова краснеет, догадываясь, как нелепо выглядит ее жест, но ничего не может с собой сделать. Ей нужно это прикосновение. И когда Шувалов отвечает ей аккуратным, почти нежным рукопожатием, понимает, насколько оно нужно.
Все внутри переворачивается, когда ее дрожащая рука тонет в его крепкой, мозолистой ладони.
Алёнка смотрит в зелёные, насмешливо-прищуренные глаза и едва сдерживается, чтобы не обнять этого бесконечно родного и в то же время совершенно чужого человека. Ей не верится, что это с ним она строила планы, мечты, делилась сокровенным. Наверное, она бы не выдержала и сделала какую-нибудь глупость. Но, к счастью, Шувалов вовремя возвращает ее с небес на Землю.
— Боря, - подмигнув, крепко пожимает он ее руку напоследок, однако, заметив кого-то в толпе, сразу же забывает о ней. — О, Игнат, ты все-таки решил здесь пересесть?!
К ним подходит какой-то тщедушный парнишка и начинает что-то быстро тараторить, но Алёнка уже не слушает. Ее трясет, словно припадочную, стоит заметить, как Борька скользит ищущим взглядом по суетящейся толпе.
Кого он ищет, догадаться не сложно, и Алёне больно осознавать, что уже через каких-то полчаса счастливый блеск в его глазах и эту искреннюю, тёплую улыбку сменят гнев и разочарование.
Чувствуя, что спина окончательно взмокла от напряжения, Глазкова шепчет Гладышеву, что отлучится на пару минут и спешит в туалет, где несколько долгих минут держит трясущиеся руки в ледяной воде.
Своеобразная криотерапия приводит немного в чувство и помогает собраться с мыслями. Отдышавшись, Алёнка покидает свое убежище и возвращается обратно.
Правда, парней на том месте уже нет, но это не вызывает волнения. Глазкова знает, что Олег не оставит ее одну на вокзале. И точно: осмотревшись, она быстро замечает край Борькиной красной, спортивной сумки, выглядывающей из-за колонны неподалеку.
Удовлетворенно улыбнувшись, Алёнка решает немного пошутить: подкрадывается к колонне со стороны Гладышева и уже хочет напугать, как слышит напряженный голос Олега:
— Я тебе потом все объясню, ты не кипишуй.
— В смысле не кипишуй? Машка где? - явно начинает горячиться Борька. У Алёнки от тона его голоса внутри все обрывается. Только-только утихшее волнение достигает такой отметки, что кажется, она умрет прямо на этом же месте.
— Поехали домой, всё нормально с твоей Машкой, на работе ещё, - торопливо заверяет Олег. Шувалов, помедлив несколько секунд, видимо, просто кивает. Алёнка от облегчения едва не стекает по колонне, но уже в следующее мгновение забывает, как дышать.
— А это че за бабень с тобой, кстати? - небрежно уточняет Боря.
— Понравилась? - дразнит Гладышев.
Глазкова вжимается всем своим разгоряченным телом в ледяной мрамор и, стиснув до боли пальцы, застывает в ожидании ответа.
— Смеёшься что ли? Кобылень такая - с меня ростом, - открещивается Шувалов. Алёнка каменеет, тошнота подступает к горлу, а глаза, будто обжигает кислотой.