- Ну конечно! – ответил тот. – Погляди, какая тут бедность, какая разруха! И как сюда трудно добраться, а ведь Новгород располагается на главной трассе Петербург – Москва! В Москву один поезд, в Питер несколько, несколько автобусов… и сейчас мы бедная, маленькая провинция, а вот Москва – куда там, столица! Мегаполис! Но на самом деле, друг мой, Москва держит нас под каблуком, потому что нас боится!
- Погоди, - ничего не понимая, спросил я, - чего боится? Традиций новгородской демократии?
Теперь уже Дима поглядел на меня как на идиота.
- Да какой еще, нахуй, демократии? – спросил он. – Ты чего, фраер, что в демократию веришь?
Дима ушел, я же остался с его заговорщической теорией, в которую, правда, если перед тем ввести мозги в режим легкой паранойи, можно было бы как-то поверить. Потому что, если глядеть на все так, как глядят сторонники заговоров, то, например, прямую дорогу с вокзала к здешнему кремлю, символу новгородской мощи, преграждает огромный обелиск с московским двуглавым орлом на верхушке. Памятник военной славы. Вокруг него выставлены барельефы, представляющие все исторические моменты, когда Новгород проливал кровь: отпор владимиро-суздальских войск, битва Александра Невского с тевтонцами на озере Пейпус (Чудском), потом ополчение против Наполеона, и так вплоть до освобождения от немцев в ходе Второй мировой. О чудовищных погромах от рук какого-то там из Иванов – ни словечка. Случайность? Не думаю, подшептывал мне прямиком в мозг мой внутренний Дима, тем временем, из динамиков, вмонтированных в памятник, сочилась – честное слово! – военный российский рассказ про Великую Отечественную войну. Московская наррация, прямиком в головы, днем и ночью.
Кремль был свежевыкрашен и выглядел словно мумия умершего государства, выставленная на поедание туристам. Я прошел через него, потом пошел через реку, в сторону района, который в древнем Новгороде был купеческим центром. Сейчас там расположился парк и небольшие домики. Волков-река была громадной, величиной с мускулистое плечо. На мосту стояло несколько мужиков в возрасте, они ловили рыбу. Я спросил у них про Новгород.
- Хуйгород! – завопил один из них. – Хуйгород Великий!
- - Господин Великий Хуйгород, - прибавил другой, уже более спокойным тоном.
- Мы тут живем под ворами, все воруют и воруют, и в этой ебаной стране ничто не изменится!
- А вот в СССР все было здорово, - прибавил второй, очень даже спокойно. – В космос людей запускал, обезьян запускали, даже собак, а теперь что – за двадцать лет все в пизду разъебали…
- Да я так, только спросить, - буркнул я и пошел дальше. В пустой забегаловке у реки какой-то мужик пел душеспасительные песни под котлеты, которых никто не заказывал. Попсовый фон спускался к реке, и даже странно, что даже волну не поднял.
Пани Вера вела небольшую галерею с местными, новгородскими украшениями. Основанными на традиционном искусстве.
- Наши украшения похожи на викингские, - говорила мне женщина, показывая кольца, которые изготовила сама. – Мотивы, образцы. Вот наша ладья. На драккар похожа, правда? А вот здесь…
- …не скроешь, свастика, - ответил я.
- Ну да, солярный мотив. Традиционный. Наше искусство четко отличается от остальной Руси. У нас была республика, Ганза, Скандинавия…
- Ну да, - кивнул я. – А потом пришла Москва и завоевала. Не жалко?
Пани Вера обратила ко мне глаза, синие, словно тысячерублевые банкноты.
- Зато теперь Русь едина. Святая Русь, - сказала она. – А столицы? Они меняются.
В Новгороде я еще несколько раз узнал, что все политики, включая Путина с Медведевым, это суки, и что они Россию продали, а ведь когда-то были ракеты, мощь и отпуска в Крыму. Теперь Крым, говорили, вроде как и наш, только туда не за что ехать. Я ходил по городу. Выглядел он точно так же, как и другие города в этой части света. Россия чуточку опоздала к современности – лет где-то на сто. В то время, как в Европе возводились огромные кварталы домов для горожан, в России мало строили. Цивилизационный циклон, который высасывал крестьян из их изб и затягивал в города, пришел только лишь вместе с СССР, и как раз именно тогда крупные кварталы и появились. Но уже не кирпичных, а крупноблочных домов. Но всегда, то ли в XIX, то ли в ХХ столетии – пускай Дима со Стариковым отрицают это, сколько им вздумается – точкой отсчета был Запад. Потому что другого попросту не было.
Так что я ходил по городу, который видел уже множество раз: в Украине, в Молдавии, в Белоруссии, ба, в каких-то региональных вариантах, даже на Кавказе. От нечего делать читал вывески: "Великолукский мясокомбинат", "Старый Замок". Вывеска забегаловки "Старый Замок" изображала не местную версию замка, а как раз западную, с карнизами и башенками, с синим, а не красным, как в кремлях, кирпичом. Надпись была стилизована под готику, и над всем этим высился рыцарь западного образца, а никак не русский воин.