Этого вот "склонения" Стояновский опасался. Поэтому постулировал – во имя "реславизации" – создание на восточных территориях Германии государства, "подчиняющегося Организации Объединенных Наций".
"Учитывая племенное различие давних славян и в связи с различной степенью их германизации, мне кажется, что следовало бы на северо-восточных территориях нынешней Германии образовать под международной охраной два государства, служащие целям реславизации, а именно: лужицкое государство и полабское государство".
Независимые Лужицы можно, более-менее, представить. Но как должно было бы выглядеть такое полабское государство?
"В состав полабского государства, которое можно было бы назвать Государством Вендов (Wendland), должны были бы войти все земли ободритов и лютичей, а так же те фрагменты древней Славянщины, которые не войдут, возможно, в состав лужицкой или же чешской державы. Это было бы крупное государство, опирающееся на Немецкое (Северное) и Балтийское моря, оно граничило бы с Польшей, Лужицами, Германией и Данией. В этом государстве находились бы такие крупные города как Берлин, Магдебург, Любек, Киль и Гамбург".
Довольно-таки приличное государство для несуществующего народа. И для исчезнувшей давным-давно культуры. Стояновский замечает во всем этом определенную проблему. Но не такую уж, чтобы через нее нельзя было бы перескочить.
"Еще длительное время языком общения и даже официальным в полабском государстве был бы немецкий язык. Полабский язык в это время лишь постепенно бы вводился. Поначалу его внедряли бы на добровольной основе, а по мере распространения, его можно было бы вводить и в официальные учреждения. ООН была бы протектором полабской державы, и она следила бы, чтобы элементы, желающие поддаться реславизации, не подвергались бы террору и угрозпм немцев с гитлеровскими взглядами на мир".
Стояновский признает, что, несмотря ни на что, без насилия "реславизации" не получится.
"Из пространства, разделяющего эти два племени (сербов-лужичан и полабских славян), следует выселить немцев, а на это место населить лужицкий народ. Таким образом, образовалась бы единообразная территория, которая служила бы довольно существенным центром ассимиляции для той части государства, которая сейчас разговаривает по-немецки".
А вот откуда Стояновский желал бы взять этих вот лужичан – никому не известно.
Шантаж Германией
Иногда про лужицких сербов вспоминают сербы. Например, Войислав Шешель, сербский националист, глава Сербской Радикальной Партии, в своей направленной против Запада тираде, провозглашенной перед чешскими журналистами.
Шешель утверждал, что Европейский Союз – это Германия, а Германия все так же проводят свою активную политику экспансии, как и тогда, когда она германизировала Лужице и наступала дальше, на восток. Drang nach Osten, по словам Шешеля, вовсе не закончился. "Она подчиняет себе Чехию и Польшу, - говорил он, - Хорватию и Словению". А ведь, - говорил он, - славянские поселения доходили до самой Лабы-Эльбы. Германия, - говорил Шешель, - до самой Лабы-Эльбы была славянской. Единственное, что от этой славянщины осталось, это как раз те самые микроскопические сербские следы на территории Германии. Впрочем, - говорил он далее, - быть может, когда-то все славяне звались сербами, поскольку, откуда бы такое общее название у народов, которые живут, отдалившись один от другого на такой вот шмат дороги?
Во всяком случае, - говорил он, - мы, сербы, не можем согласиться с тем, что случилось с нашими тезками с северо-запада. Мы обязаны, - говорил, - перестать считать Россию угрозой. Теперь это уже совершенно иная страна, по сравнению с той, что была. При коммунизме русские страдали более всего, впрочем, это ведь Запад смонтировал им коммунизм. Все славяне, - говорил он, - должны играть совместно с русскими. Вместе с ними противостоять германской угрозе. Мы все, славяне, - говорил он, - должны объединиться вокруг России, в противном случае, нас ассимилируют немцы. Точно так же, как до того ассимилировали миллионы славян.
И вот постепенно из всего этого начинает получаться моральный шантаж. Ведь если признать, что Европейский Союз – это Германия, необходимо согласиться с тем, что его либеральные ценности тоже немецкие. Германии противостоит Россия со своим антилиберализмом, консерватизмом и любовью к напитанной религией авторитарной власти. То есть, выходит на то, что если кто либерал – так он против славян. Если кто выступает за гуманность, демократию, толерантность – тот изменник, позволяющий себя ассимилировать.