- Ну, разве что Венгрией, - прибавил Орешек, помолчав какое-то время.
- Что, Венгрией? – спросил я.
- Словаки интересуются.
У деревянного Фредди Флинстона, поставленного возле заправочной станции, мы свернули на Хижну, проезжая по дороге мимо биллбордов с обращениями к Богоматери, чтобы она заступилась перед Богом-Отцом. "Ты у Бога много чего можешь", - очень по-польски гласили надписи.
Мы ехали в направлении крупного горного торгового центра с изящным названием "Кабанос". Сюда приезжают словаки на закупки, в особенности, с тех пор, как у них ввели евро. На польбруке парковались словацкие автомобили, в них сносили заполненные съестным сумки.
Давняя Венгрия началась еще перед Яблонкой. Вот докуда доставала Корона Святого Стефана. От Земуна, из которого уже виден был расположенный на другом берегу реки Белград, и вплоть досюда. До границы Подхалья.
Но словаки любят припоминать, что еще перед тем, как венгры появились в Карпатской котловине и, словно горячий нож, разделили славян на южных и западных, это практически все, вплоть до нынешних Сербии и Хорватии, было – как многие из них утверждают – пра-Словакией. Ведь если, например, считать Великоморавскую Державу предком словацкой государственности, а эта интерпретация сделалась уже практически обязательной, то действительно, пра-Словакия была во всей центральной Европе. От Лужиц до Карпатской Руси. От глубокой Паннонии до Сандомира, ведь Великая Морава брала дань с вислян, равно как и у сидевшего на Висле могущественного князя.
Но вот Висла и Лужице словаков интересуют меньше. Другое дело – Паннония. Балатон, Болотное Озеро, по-словацки до сих пор называется Блатно езеро. В IX веке вокруг озера растягивалось славянское Блатненске княжество со столицей в Блатнограде. Эти названия – и государства, и его столицы – звучат, правда, какими-то выдуманными на Западе, но именно так все и было.
Музей Словацкого Национального Восстания в Банска-Бистрице очень красив: его модернистское здание походит на разрезанное наполовину сердце. Музей располпгается на холме, на вершину которого ведет лестница. Но результат не выглядит особо уж душераздирающе. Это Словакия, здесь, говоря честно, мало что выглядит душераздирающим.
По ступеням вбегают джоггеры, на стеночке под музеем целуются парочки; в ресторане рядом народ спокойно пьет пиво и "presso". Под музеем стоят германские танки и немецкий же бронепоезд, но на них играются только дети.
Собственно, должно ведь казаться очевидным, что Словацкое Национальное Восстание, направленное против нацистской Германии и ее словацких коллаборационистов, было событием трагическим, с острием, направленным в нужном направлении. Только вот в Словакии все это вовсе не так уж и просто.
И уже наверняка не для Котлебы. Священник Тисо, президент марионеточного, прогитлеровского государства времен Второй Мировой войны, для него не является проклятым персонажем. Наоборот.
И до такой степени, что, будучи жупаном, в годовщину антигитлеровского восстания в Словакии, он приказывает приспускать флаги перед краевым управлением в Банска-Бистрице.
Подобная наглость многих доводит до белого каления. В том числе, например, Станислава Мичева, директора музея.
- Я не стану, прошу прощения, перебирать словами; я стану называть вещи их именем, - говорит директор, когда мы сидим вместе с ним под этим вот располовиненным сердцем с чашечками кофе. – Фашист – он фашист и есть!
- С Тисой оно не все было так просто, - говорит сосед Котлебы по жилому дому: утепленному, наново оштукатуренному и выкрашенного в веселые цвета блочного здания в районе Сасова, вздымающемся на горке над городом. Котлеба не скрывается: на домофоне можно найти его фамилию, а адрес – в Интернете, равно как и адрес партии Котлебы в Банска-Бистрице. – Были при Тисе плохие вещи, были и хорошие, потому что в Словакии царил покой, повсюду бущевала война, а у нас, мало того, что тихо, так был еще экономический рост. А сам Котлеба? Сосед он хороший. Когда он в школе, здесь недалеко, преподавал физическое воспитание, так ученики очень его хвалили. Ну а с теми ромами он тоже прав, их следует учить работать. Правда, нацик он, экстремист… а вот это уже и не скажу, чтобы мне нравилось. Так оно тоже, как с Тисой – имеется хорошая сторона и плохая.