— Вполне возможно, — кивнул Шарур. — Я, во всяком случае, верю, что это так, хотя доказательств представить не могу.
— Постой. Если так делают боги Алашкурри, если и Энгибил делает так же, может, и глуповатый Энимхурсаг поступает подобным образом? — Хаббазу напряженно размышлял. Шарур с хищной улыбкой наблюдал за ним. — Эй! А не значит ли это, что наш Энзуаб похож на них?
Шарур шагнул вперед и положил руку на плечо Хаббазу.
— Поздравляю, друг мой. Теперь ты уже совсем уподобился нам, и думаю, это надолго. Если ты отправишься в Зуаб с такими мыслями, и если Энзуаб поймет, что ты об этом думаешь, как полагаешь, что он с тобой сделает? — Когда он посылал Насибугаши и Дуабзу к Имхурсагу с этой мыслью в головах, он как-то не испытывал особых угрызений совести. Для него они были оружием против Энимхурсага, вроде меча в недавней битве. Но Хаббазу был не просто оружием. Хаббазу — союзник и, даже, пожалуй, друг.
— Что он со мной сделает? — повторил вор. — Все не так уж страшно, сын главного торговца. Ты же помнишь, бог Зуаба — бог воров. Уж как-нибудь он найдет способ защитить свое достояние от тех, кто на него позарится.
— Наверное, найдет, — признал Шарур. — А если их, тех, кто зарится на достояние бога, будет много? А если они проявят усердие? А если эта мысль будет жить в поколениях, и каждое поколение будет искать?
Брови Хаббазу взлетели вверх.
— Ну, не знаю. Настолько вперед я загадывать не привык. Интересно, что думает по этому поводу сам Энзуаб? Он ведь бог, он уверен, что сможет победить любого человека, между прочим, так оно и есть. Но вот сможет ли он победить всех людей, да еще если это будет продолжаться долгое время? Что он может думать по этому поводу? Не знаю.
— Все боги высокомерны, — сказал Шарур. — Когда у тебя так много власти, и ты долгое время располагал ей, как тут не подумать, что это будет длиться вечно? Однако некоторые события должны бы заставить их усомниться.
— Хм, — сказал Хаббазу. — Возможно, мне лучше все-таки остаться в Гибиле — при условии, конечно, что ты сможешь урезонить своих громил, чтобы не хватали меня на улице всякий раз, как я выхожу по делам, по вполне законным делам, заметь.
— Ты — мастер-вор! — воскликнул Шарур. — Какие такие законные дела у тебя могут быть?
Скажи он это другим тоном, слова прозвучали бы оскорбительно, однако их отношения давно стали другими. Мужчины лишь ухмыльнулись друг другу. Хаббазу сказал:
— Ну, разные есть обстоятельства… вот я и хочу воспользоваться некоторыми из них. Ты не против?
— Да сколько угодно! Я постараюсь решить вопрос с Мушезибом и Хархару, но ты все-таки будь поосторожнее.
— Они застали меня врасплох, как и ты до этого. — Хаббазу поморщился. — Теперь я их знаю, даже голоса помню. Теперь даже в толпе они мне не страшны.
— Не сомневаюсь, ты лучше разбираешься в своих делах, — сказал Шарур.
Хаббазу кивнул, вышел за дверь и исчез. Действительно, исчез. Словно демон дал ему взаймы шапку-невидимку. Шарур подошел к двери, посмотрел вправо, посмотрел влево. Хаббазу нигде не было видно. Ну что же, если он не видит Хаббазу, то вряд ли Мушезиб и Хархару смогут его увидеть. Он вернулся в дом и продолжил выдавливать на глине стилом новые записи, вписывая вес золота, отданного охраннику каравана и погонщику ослов. Что бы ни случилось, счета должны быть в порядке.
— Счета должны быть в порядке, — значительно произнес кузнец Димгалабзу, стоя на пороге дома Эрешгуна. За ним стояла его жена в нарядной тунике из белого полотна, с золотым ожерельем на шее, золотыми серьгами в ушах, золотыми браслетами на запястьях и золотыми кольцами на пальцах. За их спинами стояла Нингаль, тоже одетая празднично, с фатой из тонкой ткани, накинутой на голову и закрепленной золотыми шпильками.
— Конечно, счета должны быть в порядке, — согласился Эрешгун. За спиной торговца стояла Бецилим, его жена, тоже приодетая, хотя и в другом стиле, а за ней теснились Тупшарру и Нанадират с возбужденными улыбками на лицах. Шарур стоял несколько наособицу и нервно улыбался. Вся эта суета затевалась только ради него.
— Ну что же, тогда подобьем счета, — прогремел Димгалабзу. — Дом Эрешгуна заплатил моему дому за невесту, именно столько, сколько договаривались. Обещания исполнены. Вот контракты, — кузнец протянул Эрешгуну пару глиняных табличек.
Эрешгун внимательно изучил обе таблички, убедился, что они в точности повторяют друг друга. Димгалабзу спокойно ждал. Он не сомневался, что Эрешгун доверяет ему, но в браке, как и в любом другом деле, доверие доверием, а внимание никто не отменял.