Жаль только всё-таки, что Алоис ему не поверил.
*** Шея нещадно болела. На глаза сильно давило. По ощущениям, он сам стал лавочкой, на которую лёг пластом и заснул. Тело ни в какую не хотело слушаться. Может, в самом деле превратился в деревяшку? Это было бы сейчас так кстати.
Перед его взором раскинулось звездное небо. Жёлтая круглая луна словно насмехалась над ним, изо всех сил слепя не хуже солнца.
Он поднес руку с часами к глазам. Два часа ночи. Веко нервно задёргалось. Кёниг потёр лицо и резко поднялся, хватаясь за голову. Что ж… Три часа сна без кошмаров — это очень даже хорошо!
Голова шла кругом. Он чувствовал себя настолько пьяным, насколько не был пьяным ни разу в жизни. Хотелось упасть обратно и заснуть веков эдак на тридцать, чтобы проснуться, а о нём никто не знал, и даже не помнил, что такой человек когда-либо существовал.
Состояние разбитое. Состояние отвратительное. Состояние… Предсмертное. Быть может, умереть как тварь подзаборная на лавочке — это раз в десять хуже, чем от рук убийцы. Графы не умирают на лавочке. Хотя и он не граф. Да и не был никогда. Значит, может себе позволить такую мелочь.
Он оказался тут почти сразу после разговора с Аделиной. Эмоции выкачали все силы и мир начал плыть, буквально ускользать из-под ног, которые в свою очередь решили начать заплетаться практически в колосок. Прилечь на скамейку оставалось единственным возможным решением.
Только здесь он смог почувствовать себя свободным. От мыслей, обязанностей, идей. Зачем он всё это делал? Искал убийц, всех членов общества? Разгадывал их тайны? Зачем бегал за Лени, Аделиной? Оскорблял Эмиля? К чему это было? Семья его и так уже мертва. Работы… Нет. Держаться не за что. Не убьют они через пару месяцев — так умрёт он сам такими темпами.
Все его действия вмиг показались ему неизмеримо бесполезными.
Кёниг сильно закашлялся. Да, не хватало еще заболеть.
Закурил.
Пора было бы возвращаться в отель, ведь подвал теперь для него место однозначно закрытое. Да и не нужно ему там боле ничего. Все документы пересмотрены, убийцы найдены. Осталось только решить, что с ними делать, и где их искать в таком большом городе. А главное — для чего их искать? Чтобы пристрелили раньше времени?
— Уот, эй, Уот, — услышал он знакомый голос издали, но никак не мог вспомнить чей, — Ты что ли?
— Энгель? — кинул он наугад.
Старый знакомый плюхнулся рядом на скамейку, забрал из пальцев Уотана сигарету, затянулся и вернул её обратно. От него воняло перегаром, рвотой и ходящей пошлостью — так называл Кёниг запах дешёвых женских духов с названием «Teufelsweib (Дьяволица)» или «Kaiserin (Императрица)», которыми очень любили пользоваться многие проститутки.
— Так что, ты когда собираешься за деньгами приходить? Процентики-то капают, — хрюкнул он.
— За какими деньгами? Какие процентики? — удивился Уотан, вырываясь из своей мыслительной тюрьмы.
— За своими! Как понять за какими? Мне ли тебе рассказывать, как ты всех разносишь в покер? — Кёниг вытаращил глаза на Энгеля.
— Герт, я без шуток не понимаю, о чём ты. У нас же была договорённость? Вы мне — липовые фишки и вечную победу, я вам — легенду, отпугивающую всяких идиотов.
— Кёнька, — закряхтел он, меняя позу, — Ты вот надо мной поиздеваться решил?
Уотан завис на несколько секунд, потом потряс головой и ответил:
— Хорошо, давай ты просто расскажешь, что происходит и как всё обстоит на самом деле.
9. Нет, не забуду я никогда
Герт поджал губы и нахмурился:
— Что это с тобой? — пробухтел он, — В каком смысле рассказать, как всё обстоит на самом деле? Я знаю только то, что ты мне сказал полгода назад!
Полгода назад? Но ведь Уотан в это время не ходил в казино. Когда семью убили, а на работе дали непосильное дело, то совсем не хватало времени на азартные игры. Неужели даже друг молодости, с которым у него миллион весёлых историй, и тот предал? Продался преступникам?
— Нет! Ты врёшь мне! — воскликнул Кёниг, — Не был я у тебя полгода назад! Не мог быть! — в голосе проскочили истерические нотки, которые сначала напугали самого Уотана, но спустя секунду придали в разы больше сил для разборок с предателем, — Да как ты мог?!
Кёниг вскочил на ноги, вскинул руками и схватился за свои волосы. Его переполнял гнев, который волнами накатывал каждую минуту. Почему все вокруг вдруг обернулись против него? Что он такого сделал?
— Уотан, но я ничего не…
— Молчи! — он вцепился пальцами в горло Энгеля, глаза были широко раскрыты, а сердце громко и слишком часто ухало уже в голове.