— Совсем до конечной дошёл. Какая Хофманн, Уотан? Всё, — он пощелкал пальцами перед его глазами, — Забудь об этом.
— Ты обманываешь меня! Психом хочешь выставить, да?! Сначала семью убила, а теперь и меня хочешь, да?! — он ударил ладонью в зеркало, но рука не смогла пройти в мир собеседника.
— Ну-ну, — заулюлюкало отражение, — Не знаю, ты ещё Алоиса что ли позови, — ухмыльнулось оно, махнув рукой в сторону. Из другой комнаты в отражении показался Алоис, посмотрел на него, приветливо помахал рукой.
Уотан встал на колени и оглянулся — сзади никого не было, все так же пусто и от этого больно до глубины души, и как-то физически холодно.
Алоис из зазеркалья прошел мимо, выходя из номера. — Кто ты? — резко выпалил Кёниг, когда дверь за Вайдеманом закрылась, — Что ты тут делаешь? Где я? Чем ты меня напоил? Отвечай! Что здесь происходит? — под конец от злости он начал терять себя — хотелось только кричать, даже не обязательно получать ответы. Хотелось бить со всей силы, чтобы только зубы отлетали от противника, а сам он не мог вымолвить и звука. Хотелось чувствовать себя менее бесполезным, глупым.
— Тише-тише, — уже спокойно заговорило отражение, — Не сходи с ума окончательно. Это всего лишь сон, Уотан. Просто сон, — безмятежно и отчасти нежно, словно мамина колыбельная, мурчало зеркало, — Тебе стоит успокоиться. Именно за этим я здесь — настал час связаться с подсознанием, — оно улыбнулось, и все же что-то в этой улыбке казалось зловещим, — Рад, что мы наконец встретились лицом к лицу. Как там твое дело?
— Не заговаривай мне зубы! — он ударил кулаком по зеркалу, — Отлично у меня все с делом! Уже узнал все, что нужно было!
— Да? — приторно ласковым голосом удивился второй Кёниг, — Ну что же там? Давай, расскажи самому себе. Исповедуйся.
— Незачем мне исповедоваться! Я не сделал ничего такого, в отличие от тебя! — в голове снова появилась мысль, что это Хофманн издевается над ним. Может подсыпала чего-то галлюциногенного?! Или подсыпала Оксана…? Но он же ничего не пил? Или не заметил за чтением, как принял из ее рук воду?
— А что я? Я — это ты, Уотан, не забывай, — он сел на корточки, хищно скалясь, — Это ты их убил, Уотан! Ты! — снова засмеялся. Этот смех был в разы хуже предыдущих. Он наполнил собой всю комнату, весь мир и эхом раздавался обратно, запуская бесконечный механизм. От невыносимой боли, вызванной этим звуком, хотелось стиснуть голову до смерти, — Я, вернее. Да… — голос сходил в хрипоту, — Я. Но твоими руками. Этими! — он вскинул кровавые ладони вверх, тыкая их в лицо Кёнигу через призму отражения. Уотан не успел осознать, когда эти руки оказались на его стороне и схватились за рубашку.
— Отпусти! — заорал он, дергаясь назад и падая спиной на пол. Хотелось отползти назад ещё больше, но силы как испарились.
Кёнигу впервые за всю жизнь было страшно до холодного пота по всему телу, до мурашек на заднице, громко и часто колотящегося сердца.
— Не бойся меня, Уотан. Я — есть ты. Неужели ты боишься самого себя?
— Т-ты не я! Ты об-бманка!
— Да что ты? — махнул рукой псевдо Кёниг, — Если я знаю о твоей жизни больше тебя — не значит ли это, что ты это фальшивка? Хочешь, я тебе напомню, как все было? — он шагнул вперед, и в этот раз зеркало не остановило его, как останавливало настоящего Уотана, — Хочешь, я тебе объясню, почему ты привязался к этому мальчишке? — отражение полностью оказалось в мире Кёнига, — Хочешь, я помогу тебе найти в себе… — оно приблизилось к его лицу, — Меня?
Уотан дёрнулся в сторону зеркала, чтобы также легко нырнуть в него, как сделал это двойник, но не получилось — дверь словно закрыли перед носом. Хотелось держать расстояние с этим странным человеком, желательно находиться в разных домах, а того и лучше — странах.
Он обернулся, чтобы убедиться, что позади всё-таки не какое-то стекло с видом на другую комнату. Иначе других адекватных идей, как так псевдо Уотан смог выйти к нему, у настоящего Уотана не было.
В отражении стоял Алоис. Сидел, вернее, прижавшись к зеркалу, в том же положении, что и Кёниг, и с видимым страхом смотрел на него. Так, если бы именно он был отражением Уотана. Прямо на глазах Алоис начал стареть: появилось с десяток новых морщин, уголки рта упали к подбородку, волосы совсем исчезли с головы, падая вниз едва ли не клочками. Картина дальше не улучшалась: по коже пошли трупные пятна, пузыри, которые быстро лопались, смешивали гной с кровью. Как в самом ужасном кошмаре, который происходил с Кёнигом наяву, кожа и плоть Вайдемана начали стекать вниз, кости падать за ними, и, не успевая долететь до пола, превращаться в прах.