— Тебе нравится эта музыка? — спросил Зудин. — Но она не современная, даже я намного моложе ее.
— Ну и что! Она красивая.
— А что ты чувствуешь, какое впечатление она на тебя производит?
Даша пожала плечами, села прямей и посмотрела на него.
— Ну, не знаю… Мне кажется, она подходит для этого момента.
— Ты понимаешь слова?
— Нет.
— Она романтичная?
Даша задумалась.
— Ночь. За окном идет дождь. Дождь успокаивает, — заговорил он, как будто рассказывал сказку.
— Даже гром не страшный, гром тоже успокаивает… — сказала она.
— Как будто ты в нежных объятиях. Тебе хорошо в этих объятиях, — продолжал Зудин. — Нет ничего, кроме успокаивающего дождя и объятий. Тебе очень хорошо, ты чувствуешь желание… Закрываешь глаза, и тебе кажется…
Даша посмотрела на него.
— Классно рассказываете…
— Романтично?
— Да.
— На самом деле, это песня про серийного убийцу.
— Правда? — испугалась она.
— Я сам удивился, когда вслушался в слова. Но — да.
— Никогда бы не подумала.
— Это очень известная вещь.
— Да?
— Doors, Джим Моррисон.
— Не слышала.
— Американская рок-звезда шестидесятых, поэт, бунтарь, кумир молодежи. Входит в так называемый клуб двадцать семь.
— Какой клуб?
— Двадцать семь. В этом клубе те, кто умер в двадцать семь лет.
— Мне понравилась мелодия, а на того, кто ее сочинил, мне посрать, — сказала Даша.
Зудин засмеялся.
— Тебе не жалко его?
— Не-а. — Она смотрела на него совершенно серьезно, а он хохотал от ее детской непосредственности.
— Хочешь, поедем в ночной клуб? — спросил он.
— Парк Авеню Диско. Только там пускают малолеток. Но я не хочу никуда ехать.
— Не хочешь кататься? А что бы вы делали с твоим парнем, если бы он пришел?
— Я хотела погулять. Просто побродить по парку.
— По какому?
— По этому, — она кивнула на деревья, тянувшиеся за окном. — А он не хотел. Он только и знает, что копаться в своей раздолбанной Жиге или гонять на ней.
— Зато сегодня ты покатаешься на настоящей машине. — Он поставил на нейтралку и газанул. Рейндж Ровер рыкнул, словно потревоженный тигр.
— Честно говоря, я не очень хочу кататься, — сказала Даша. — Я бы хотела просто погулять. Я так давно не гуляла. Живу рядом с парком, а уже забыла, когда была здесь последний раз.
— Хорошо, давай погуляем. Я — за. Что, бросаем машину и идем гулять?
— Да.
Девочка, девочка, что же ты делаешь.
Глава ХХIV (окончание)
Оранжерейная улица была уже рядом. Зудин повернул налево и вскоре остановился. Они вышли из машины. Свет фонарей мерцал на мокром асфальте. В кипах ветвей густела тьма, в глубине среди черных стволов гасли сизые клочья ушедшего дня.
Даша закурила, зажигалка освятила ее челку и вытянутые губы. Они пошли по Оранжерейной. Зудин не сводил глаз со своей юной спутницы. Она смотрела вперед, напряженно вытянув шею, словно собиралась запеть, взяв высокую ноту. Она делала частые затяжки, чтобы скрыть волнение.
— Ты любишь гулять? — спросила она; потратив на «ты» остатки смелости.
— Я давно не гулял с девушкой в парке, поэтому мне будет приятно побродить здесь в твоем обществе. Почему ты на меня так смотришь?
— Ты такой… большой и красивый, — она не могла скрыть восхищения, как ребенок.
Из тьмы выскочил припозднившийся бегун и исчез, оставив звук затихающих, плотно сцепляющихся с асфальтом шагов. Редкие парочки плавали в вечерней дымке, как в эфире.
— Неужели ты ни разу не гуляла здесь со своим парнем?
— Пару раз, когда начинали встречаться. Давно это было.
Зудин усмехнулся.
— Когда давно?
— Прошлым летом.
— Наверное, некоторые лавочки навевают приятные воспоминания. Где вы целовались…
— Только я не помню, где они.
— Не любишь ты его, — Зудин театрально вздохнул.
— Любила бы, если б заслуживал, — Даша произнесла это по-взрослому, как будто устала жить с нелюбимым мужем.
— Почему не заслуживает? Что не так?
— Мне нужно внимание, я хочу видеть, что я для него на первом месте.
— Может, он тебя не устраивает?
— Я знаю, что есть лучше. Только для меня это не главное.
— Он у тебя первый?
— Да.
— А если бы ты встретила другого, кто оказался бы намного лучше, и ты понравилась бы ему? Что тогда?
Даша выкинула сигарету.
— Если бы полюбила, то бросила бы его.
— Ты рассуждаешь, как взрослая женщина.