Примечания переводчика:
1 (обратно к тексту) - Будущее время (лат.).
2 (обратно к тексту) - Имеется в виду книга Германа Кана "The Next 200 Year", 1976 г.
3 (обратно к тексту) - Рассказ написан в 1971 году.
4 (обратно к тексту) - Человек искусственный (лат.).
5 (обратно к тексту) - Рассказ написан в 1971 году.
6 (обратно к тексту) - Введение в технологию космопродукции (англ.).
7 (обратно к тексту) - Речь идет о рассказе "Профессор А.Доньда", написанном в 1975 году.
8 (обратно к тексту) - Более подробно - в статье "«Закон Доньды» Станислава Лема". - «Компьютерная газета», Минск, №№29,30/2000 (www.nestor.minsk.by/kg/kg00/kg0007/kg02905.html, www.nestor.minsk.by/kg/kg00/kg0008/kg03014.html).
9 (обратно к тексту) - Роман написан в 1963 году.
10 (обратно к тексту) - В полном объеме "Диалоги" на русском языке не опубликованы; но перевод первого диалога (о котором идет речь в настоящем эссе) имеется - см. "Лем С. О воскрешении из атомов". - журнал "Фантакрим МЕГА", Минск, 1992, №5.
11 (обратно к тексту) - Фантастическое эссе написано в 1973 г.
12 (обратно к тексту) - Статья написана в 1968 году.
13 (обратно к тексту) - Более подробно - в статьях "Фантоматика (виртуальная реальность) Станислава Лема". - «Компьютерная газета», Минск, №3/2000, и "Фантоматика Станислава Лема - 2". - там же, №38/2000.
14 (обратно к тексту) - Рассказ написан в 1974 г., входит в цикл "Кибериада".
15 (обратно к тексту) - Технологический гений времени (лат.).
16 (обратно к тексту) - Я сделал все, что смог; кто сможет, пусть сделает лучше (лат.).
17 (обратно к тексту) - Это эссе под названием "Сильвические размышления LXXI" впервые было опубликовано в польском журнале "Odra", №9/1998. Его можно рассматривать как продолжение эссе "Заклятие превидизма", КТ ##399, 400, в котором Станислав Лем говорит о предвидении Интернета (но не только) и сопутствующих ему программных средств (www.computerra.ru/offline/2001/399/10378/, www.computerra.ru/offline/2001/400/10596/).
Плагиат и созидание
Лозунг «догнать и перегнать природу», который я опубликовал более тридцати лет назад, при своей лаконичности должен был выполнить несколько противоречивых задач. Отчасти он был маскировкой, поскольку являлся парафразом большевистского лозунга «догнать и перегнать Запад». И хотя я не очень-то заботился о протеевой 1 природе моих сочинений, стилистические приемы, похожие на упомянутый выше, считал дозволенными и обоснованными. Значительно более амбициозной была моя убежденность, упрощенно выраженная в этом лозунге, что нашу цивилизацию ждет великий поворот в сторону биотехнологии. Одновременно я хорошо понимал, что речь идет о гораздо более сложной проблеме, нежели, скажем, выдвинутое в конце ХIХ века предположение, что можно будет летать на машинах тяжелее воздуха. Процесс копирования мастера-природы, то, чем занимается биология, будет долгим и насыщенным противоречиями, которые одним махом не преодолеть. Когда я писал о копировании специфики жизненных процессов и при этом считал возможным следующий шаг, в сторону вненуклеиновых и внебелковых моделей, то тем самым намечал программу, начало осуществления которой при своей жизни считал вряд ли возможным. Я начинал искать слова или, скорее, названия для будущих технобиотических работ в полном понятийно-техническом вакууме, что имело одновременно и положительные, и отрицательные стороны. Положительной была моя полная свобода высказываний и я не находился, как сейчас, под давлением целых библиотек из работ, уже посвященных этим вопросам, библиотек, которые я даже не в состоянии все охватить. Как это обычно бывает, в моей чрезмерной свободе была и отрицательная сторона - ничто, собственно, не сдерживало разнообразие мыслей, рождающихся в моей голове. У меня не было никаких указателей, образцов, эталонов, и не столько потому, что их вообще не было на Земле, а по более тривиальной причине: то, что я писал, создавалось в диктаторском климате советского протектората. Уже в «Диалогах», написанных почти полвека назад, я должен был перестроить и переодеть в кибернетический анализ функционирование так называемой распорядительно-разделительной системы. Я переодел ее в будто бы невинный костюм, взятый из внеполитической лексики, настолько удачно, что мне удалось издать эту книгу после нашего Октября в 1957 году. Правда, слишком скромным для этого времени тиражом в 3000 экземпляров. Однако, поскольку мой «перевод» на понятийный язык кибернетики был скорее далек от всеобщего разговорного языка, эффект публикации был небольшой, так что «Диалоги» в политико-социократической части были, собственно говоря, замечены только на территории Германии, вызвав одновременно удивление, что «что-то такое» вообще могло появиться в Народной Польше (советская цензура, так же как и гэдээровская, вообще публикацию «Диалогов» не допустила вплоть до падения берлинской стены). Сейчас уже мало кто вообще ориентируется в специфике того времени, когда перо должно было бежать извилистой дорожкой, по-эзоповски путешествуя между Сциллой непонимания и Харибдой