— Больше ничего нет, Финник…
— Как нет? — я открыл холодильник и увидел в нем одни только пустые полки. — Я же вчера рыбачил.
— Мне пришлось продать всю рыбу. Нужно было заплатить за обучение твоей сестры. Яйца мне дала соседка. Кажется, она заметила, что с деньгами у нас туго… — он хмурится.
— Все наладится, — я постарался искренне улыбнуться и положил руку ему на плечо. — Я буду рыбачить еще дольше. В день Жатвы все захотят купить рыбу.
— Но ты же пообещал сестре…
— Она поймет, пап. Все равно, придет время и ей нужно будет сказать о том, что денег у нас нет. Просто пускай вначале пройдет Жатва, нельзя наваливать на ребенка столько много проблем сразу.
— Ты тоже ребенок, — отец серьезно на меня взглянул. — Твоя мама… она бы не позволила… — я его перебил, не дав договорить.
— Я не ребенок. И мама тут не причем, — в горле, как всегда, образовался комок, при воспоминании о маме.
— Ладно, — отец вздохнул, — мы что-нибудь придумаем, но не сегодня. Сегодня у тебя день рождения. Мне хочется, чтобы ты запомнил этот день.
— И зачем мы сюда пришли? — я посмотрел по сторонам и увидел только десятки старых лодок, которые бились о берег, царапая дно.
— Я же сказал, что тебя ждет сюрприз.
Я снова оглянулся вокруг. Где здесь есть хоть что-нибудь, что напоминает подарок?
Отец наконец-то остановился и улыбнулся мне.
— Иди сюда, сынок. Мне нужно кое-что тебе рассказать для начала, — я послушно подошел к отцу, и он положил ладонь мне на плечо. — Мы с твоей мамой долго думали, что тебе подарить. Она хотела, чтобы свое четырнадцатилетние ты запомнил на всю жизнь. А потом произошло то, что произошло, и я не хочу вспоминать об этом, ты и так все знаешь, — мне пришлось глубоко вздохнуть и часто поморгать, чтобы не дать слезам появится на моих глазах. — Короче говоря, я решил что, что бы там не случилось, ты должен получить этот подарок. Так хотела твоя мама, и не сделать этого, было бы просто осквернением ее памяти, — он замялся. — В общем, вот, — он сделал пару шагов вперед, наклонился и сдернул мешковину с одной из лодок. Она заметно отличалась от остальных — была совершенно новенькой. И у меня отвисла челюсть, когда я понял, что теперь она принадлежит мне.
— Пап, ну зачем? У нас и так нет денег, а она ведь стоит целую кучу!
— Тебе что, не нравится? — он расстроился, и я поспешил ответить.
— Да как такая красавица может не нравиться? Это же совершенно другой уровень! Можно сплести сеть и рыбачить на глубине! А можно подплыть ближе к острову. Я слышал, там целые косяки непуганой рыбы!
Отец улыбнулся.
— Значит, оно того стоило. Мама смогла в точности предугадать твою реакцию, — он счастливо вздохнул, а мне пришлось отвернуться и незаметно смахнуть слезы.
В последнее время в моей жизни почти не было никакой радости. После того, как мама «пропала», в нашей семье стало не до праздников и веселья.
Это случилось слишком неожиданно. Еще утром она готовила нам вкусный завтрак, а вечером позвонили с ее работы и сообщили, что ее не было весь день. А все потому, что она знала правду. Она знала всю изнанку Панема. Ее работа заключалась в том, чтобы организовывать Жатву во всех дистриктах, поэтому она часто выезжала, и то, что она видела за пределами четвертого, не могло не пугать. И мало того, что Капитолий запугивал нас все время, так и главное состязание года — «Голодные Игры» — в большинстве случаев строились на лжи. Результаты подтасовывались, и на арене оказывались то брат с сестрой, то слепой мальчишка, то толпа профессионалов. Мама знала это, поэтому отдала меня и сестру в академию. Она всегда переживала за наши жизни…
Но в итоге ее терпению пришел конец, и она стала почти открыто готовить восстание. Ей хотелось, чтобы если уж Игры проводятся, то пусть они проводятся честно.
В тот день, когда она «пропала», целая толпа людей должна была собраться около Дома Правосудия и потребовать внимания. Они не хотели избивать людей или крушить дистрикт. Их целью было доказать свою правоту. Но мама — главный зачинщик всего этого, пропала. Каждый, кто хорошо знает о Капитолии, уверен, что мама не вернется.
А папа начал переживать за наши с сестрой жизни, ведь для расплаты нас могут забрать на Игры.
Мало того, что мы начали жить в постоянном страхе, так еще отца уволили с работы, и единственный доход у нас от продажи рыбы, которую мы ловим незаконно.
Я присел на берег и подтянул лодку за веревку ближе к себе.
— Мы сможем выкарабкаться, пап. Мы сделаем это ради мамы.
— Ты весь в нее, сынок, — он улыбнулся и потрепал меня по волосам. — Она бы гордилась тобой. Уж поверь мне.