Мы же были заняты. Сослуживцы отца вместе с Серафимом, по команде капитана Жичкина доставали из своих рюкзаков и готовили к бою оружие. В основном автоматические винтовки и карабины, но нашлось и несколько пистолет-пулемётов, которые были вручены моим бойцам.
Нет, никто не разрешил выдать нам из арсеналов служебное вооружение. Каждый гражданин империи, обладая индексом развития более двадцати пунктов, мог приобрести личное оружие. Чем больше единиц внутренней силы было у человека, тем шире и мощнее ассортимент разрешенных пушек и боевой техники.
Например: мне не хватает шести разрядов силы до тридцати четырех, чтобы купить метелицу; а Ерастов, или Серафим могут позволить себе танк. Правда, в отношении бывших и действующих военнослужащих, а также аристократов, действовало множество исключений, и я, как мичман морской пехоты, все же мог бы обладать личной снайперской винтовкой, но это не важно — приобрести её мне было некогда, как и остальным парням из моего отделения. Поэтому они доставали из рюкзаков различное оборудование: очки с тактической системой, портативные наборы диверсантов, личные аптечки, несколько десятков гранат, дополнительные бронежилеты. И много чего ещё, что неугомонный Александр Ярославович не только успел купить буквально за несколько часов до вылета с Владивостока, но и провести все это на Святогор, миновав досмотр багажа.
Эх, как же я хочу себе чин, хотя бы, секунд-майора.
— Мало мощи! — заворчал Серафим, оглядывая салон антиграва. — Чем отстреливаться в воздухе будем, решительно не понимаю!
— Вот ты сварливый, как вахтерша в общаге, — сплюнул Ерастов. — Вот! — он извлек из своего рюкзака два ручных гранатомета. — Главное, защиту транспорта обеспечь!
— За это не сомневайся, — махнул рукой Апостолов и недовольно добавил, — всё равно мало.
— Остальным у Драгомира на ферме разживёмся.
— Подъезжаем, — вмешался в перебранку Пруха, и уточнил уже сто раз оговоренное, — наверх или вниз?
— На крышу. Приготовиться! — Ерастов окинул всех взглядом и удовлетворённо кивнул. — Напоминаю, Турова с графиней сопровождают жеребята и Апостол, остальные ждём в автобусе. Как дочка? — он повернулся к Лире.
— Спит, — улыбнулась она, перебирая в руках чётки.
— Отлично. Абаимов на тебе Варя, головой отвечаешь.
— Есть.
Пруха влетел на верхнюю парковку дома дворянского собрания, величественного, тридцатиэтажного здания в центре Великого Новгорода, и приземлился недалеко от створок лифта.
— Вперёд! — скомандовал премьер-майор, и мы покинули салон антиграва.
— Мертвецы мы, мертвецы, — бубнил себе под нос Феймахер, топая следом за мной. — Как это достало! Ну, какие, на фиг, жеребята? Тот же Пруха, мерин старый, а не…
— Поэтому он за штурвалом и остался, — перебил его раздражённый голос премьер-майора. — И одёр, а не мерин, которым ты станешь, если не прекратишь засорять эфир!
Хирш замолчал, и влетел в кабинку лифта. По его недовольно поджатым губам всем стало ясно, сегодня разум возобладал над словоблудием. Инстинкт самосохранения — он такой.
Гвоздь нажал на кнопку двадцатого этажа, и мы начали спуск.
— Помните, — повторял вводную Серафим, стоя перед самыми створками дверей, — вы охрана графини, её род ведёт войну, а значит, никто не смеет требовать от вас сдать оружие, и заставить пройти проверку. Жизнь господина главное, и любой, кто пытается ослабить охрану — наш враг.
Я сжал ладошку Лиры, и улыбнулся ей, пытаясь приободрить. Апостолов тем временем продолжал:
— В дворянской палате нельзя применять силу — это закон. Первыми на рожон не лезем. Только оборона. Наша задача ошеломить скоростью, быстро решить вопросы и уйти. В случае столкновения отступаем наверх через лестницу. — Он обвёл нас суровым взглядом. — Наш этаж. С Богом.
Аристократов было немного, гораздо больше в коридорах и залах суетилось служащих дома собрания, и родовых слуг. Они замерли, кто, где, и ковырялись в своих инфопланшетах. Стучали ими о стены и столешницы, перезагружали, ругались на них, но ничего не происходило. Связи как не было, так она и не появлялась.
На нас не обращали внимания, и мы стремительно продвигались к нужному кабинету по шикарным, под старину декорированным помещениям, бдительно контролируя окружающее пространство. Только Чюватов вертел головой по сторонам с выражением детского, незамутненного счастья, наблюдая за делом рук своих. В рюкзаке за его спиной притаилась армейская глушилка — причина локальной катастрофы.