Она снова всхлипнула, уткнулась в мое плечо, и я увёл её из квартиры.
В автобусе Абаимов осторожно, как самое дорогое, что есть у него в жизни, передал Иллирике люльку с проснувшейся Варенькой, и Пруха рванул с места. Домой.
Отпуск. Нет, не так. «Отпуск». Так гласили бумаги, на деле же, боевая операция. Могута дал задание, надо выполнять. Графиня Юдина должна вступить в наследство, а Ерастов проследить, чтобы всё имущество рода было передано армии в качестве компенсации. Да, этим будет заниматься военный суд, но надо сначала дожить до него. Верно ведь?
Александр Ярославович всё распланировал, опираясь на силы одного отделения. Из сослуживцев отца в живых остались лишь семь человек, включая самого премьер-майора. Поэтому он не стал больше никого привлекать. Лишнее это, да и не согласились бы они. Кто такой для них Туров? Неизвестный ветеран, и его сын.
Как же мне хотелось, чтобы Гадел был здесь, вместе с нами! Всё подразделение было бы в сборе. Но они с Леной уехали к её родителям, а я не рискнул брать кого-то другого с собой в «отпуск». Хотя желающие были, даже несмотря на то, что Ерастов подробно объяснил, куда едем и зачем, а затем выставил ограничение по количеству человек. Вот и набрался наш сегодняшний отряд. А потом в него затесался Серафим, отговорившись просьбой настоятельницы.
Фух, хватит раздумий. Самая сложная часть исполнена. По уму, нам бы стартовать обратно в космос, да на суд мчаться. Но ближайший рейс только через две недели, потому надо где-то затаиться. Ферма моей семьи подходила для этого, как нельзя лучше. Простолюдины, да еще и с гербом, никакой аристократ не посмеет напасть, боясь привлечь гнев императора.
Можно подумать: «Император далеко, как он узнает?». Но с нами был целый боярин, око и десница его величества. Так что бояться было нечего. Кроме снайперов. Но это решаемый вопрос, когда есть целое отделение морпехов.
Да, оставался еще момент возвращения на космодром через две недели. Но мы сделали всё, чтобы о нас не узнали, а эвакуация, как сказал дядя Саша, будет проще. Надо только разжиться нормальным транспортом и оружием. Подозреваю, он купит танк.
— А хорошо тут, поля, луга, лепота! — протянул Александр Ярославович, отвлекая меня от мыслей.
— Это степь, — поправил его Серафим.
— Да какая разница. Эх, выйду на пенсию, куплю здесь землю, буду коней разводить, — мечтательно протянул Ерастов.
— И лошадей.
— Я и говорю, коней.
— Кони без лошадей не разводятся, — улыбнулся Апостолов.
— У меня будут! — твёрдо произнёс премьер-майор.
— Ага, выдашь им звание, — ехидно добавил казак. — Будет конь, но женского полу.
Дядя Саша насупился, и отвернулся к окну, так ничего и не ответив.
Дальше ехали молча. Вечерело. Кто-то смотрел по сторонам, кто-то задремал, я же, обнимая прижавшуюся Иллирику, любовался Варенькой и предвкушал скорую встречу с семьёй. Благодать.
Через какое-то время Серафим начал хихикать, всё громче и громче.
— Смешинка в рот попала? — повернулся к нему Ерастов. — Смех без причины — признак дурачины.
— Да нет, Саш, — покачал головой казак. — Я тут подумал, знаешь, что ты не учёл в своём плане?
— Ну? — нахмурился Александр Ярославович, а все остальные навострили уши.
— Шикарно всё распланировал, до миллиметра…. Предугадал почти всё… — сквозь смех начал объяснять Апостолов. — Даже антигравом где разжиться продумал…. А главное, секретность! — Серафим воздел палец к потолку. — Инкогнито!
— Ближе к делу! — глаза Ерастова метали молнии.
В прямом смысле метали! Маленькие такие, даже озоном запахло.
— Только вот мы под плащами в повседневной форме, со знаками различий… — Апостолов не сдержался и заржал.
Дядя Саша несколько мгновений смотрел на заходящегося от смеха казака, и загоготал сам.
Вдвоем они заразили остальных, и вот, уже весь салон наполнен хохотом. Даже Варенька что-то весело угукала в люльке, стуча крохотными кулачками по одеяльцу.
— Впереди пылевой след! — Пруха разрушил весёлую атмосферу.
— Апостол, щит! — скомандовал премьер-майор.
— Свернул влево, удаляется. Очень быстро.
— Ростислав, что там?
Я моментально сориентировался на местности:
— Ферма наших соседей.
— А откуда они могут так мчаться?
Даже думать не надо.
— Только от нас, — я на миг задумался, — Вы же не думаете…?