В это время позвонил Макс:
– Чем занимаешься? – спросил он.
– Как ни странно, работаю, между прочим, в нашем офисе.
– Весьма похвально, – усмехнулся Макс. – И чего наработала?
– Проанализировала всю информацию и пришла к некоторым выводам.
– Не тяни, рассказывай, – поторопил он, – а то у меня с креативом в последнее время не очень.
– Ладно, пользуйся моей добротой. С чего начать – с выводов или постепенно к ним подвести?
– Давай с выводов.
– Возможно, Григорьев убил Игнатьева, а затем устроил пожар, – бухнула я без всякой подготовки.
Макс тяжело вздохнул:
– Неужели у нас мало проблем, и ты решила еще и смерть управляющего записать в преступления?
– Так уж получается, – скромно сказала я.
Еще раз тяжело вздохнув, Макс попросил привести обоснования столь странному, на его взгляд, выводу. Я сделала это весьма охотно, подробно пересказав ход своих мыслей.
– Ты просто задавила меня своим интеллектом, – грустно произнес он, когда я закончила свой рассказ. – Я чувствую себя неполноценным.
– Мое преимущество временное, – заверила я. – Скоро тебе перестанут колоть всякую дрянь, и все вернется на круги своя – ты будешь фонтанировать идеями, а я – подносить тебе чай.
– Скорей бы, – мечтательно протянул он. – Валяться в постели не по мне, тем более что чувствую себя значительно лучше, чем в последние дни.
Я искренне порадовалась этому обстоятельству, мне очень хотелось, чтобы он поскорей встал в строй. Макс тем временем сообщил, что созвонился с Арсением, и они пришли к выводу, что мне стоит принять предложение Григорьева. Понятно, Арсений его уломал, так как ему не хотелось раскошеливаться на дополнительных сыщиков. Что ж, я согласна. Какой же будет моя работа в ближайшее время? Надеюсь, все-таки не такой утомительной, как в ресторане.
Тепло распрощавшись с Максом, я решила продумать свой разговор с Григорьевым. Он – брат Антона, да еще так похож на него, а что, если и с психикой у него какие-то нелады? Антон считал, что виной его болезни стала травма, полученная в детстве при падении с дерева. А вдруг это наследственная болезнь? Тогда и Григорьев может быть болен. В общем, в любом случае нужно быть с ним очень осторожной. Если бы Макс знал об Антоне и о том, что Григорьев его брат, то он меня не подпустил бы к нему и на пушечный выстрел. А пока он видит опасность лишь в том, что тот будет ухлестывать за мной. Я достала из сумочки его визитную карточку, прошла на кухню и, закурив, набрала номер его телефона.
– Здравствуйте, это Нина Павлова, – представилась я. – Вы можете сейчас говорить?
– Минуточку, – произнес он деловым тоном, после чего наступило затишье. Я терпеливо ждала, чувствуя не слишком приятное волнение. – Вот, теперь могу! – бодро сообщил он. – Значит, вы решили принять мое предложение?
– Я им заинтересовалась, но пока не знаю, что конкретно вы предлагаете, возможно, это мне не по силам. К тому же, мне нужна временная работа и без оформления, так как моя трудовая книжка находится в другом месте.
– Формальности не имеют значения, – перебил он. – Я могу предложить вам несколько вариантов, думаю, лучше обсудить их при личной встрече.
Через сорок минут мы встретились у ресторана на Суворовском проспекте. Сделав заказ, Григорьев рассказал о похоронах управляющего, посетовав на то, что тот так рано ушел из жизни.
– Всего тридцать семь лет! – воскликнул он. – Ему бы жить да жить, но болезнь не щадит никого.
– Да…, – протянула я, а сама подумала, что болезнь, возможно, и ни при чем.
Разместившись в зале для курящих, мы сделали заказ, обойдясь без алкоголя. Когда со всеми хлопотами было покончено, он спросил, в упор глядя на меня:
– Значит, забыть Антона оказалось не трудно?
Я подозревала, что тем или иным способом он коснется в разговоре своего брата, но не думала, что сделает это так резко.
– Забыть его не трудно, а невозможно, – тихо сказала я, – но я собираюсь жить дальше. В настоящий момент меня интересует временная работа, а обсуждать наши отношения с Антоном мне не хотелось бы. Хотя ваше любопытство понимаю и не осуждаю.