– Знаешь, как он называет меня в своих посланиях?
– Как?!
– ОНА! Представляешь?!
Машка разревелась, и я не находила слов, чтобы ее утешить. Такое нельзя простить. Но я знала склонность подруги к преувеличениям и поинтересовалась, где теперь мобильник Дениса.
– Оставила там же, где и нашла. Мне стало противно держать его в руках. А еще… Полина Сергеевна… – Машка назвала свекровь по имени и отчеству, а не мамой, как обычно. – Она всё знает! Он так и написал: «Мама всё знает и понимает». А ведь мы с ней вчера вместе ходили в парикмахерскую! А потом зашли в кафе, и она мне ни слова об этом! Будто все в порядке.
– Ты оставила ему записку?
– Вот еще! Я пулей выскочила из дома. Если он сегодня все-таки вернется домой ночевать, то пусть помучается, гадая, куда я делась.
– То же мне конспиратор! Он сразу же позвонит мне.
Я посоветовала не пороть горячку и не облегчать ему задачу. Если он решил расстаться с ней, то пусть наберется мужества и объяснится. С другой стороны, возможно, что Машка что-то неправильно поняла, тогда и вовсе ни к чему раздувать скандал.
– Ты считаешь меня идиоткой? – хмуро поинтересовалась она.
Но я стояла на своем:
– Отправь ему сообщение, что заехала ко мне, мы заболтались, и ты решила переночевать у меня.
– Но ведь его мобильник остался дома!
– Думаю, обнаружив его пропажу, он не станет надолго задерживаться.
Совместными усилиями мы отправили смс-ку, после чего выпили еще по бокалу мартини. А около полуночи Денис позвонил:
– Машуня, где ты? Я уже начал волноваться.
– Мы с Ниной напиваемся мартини, – весело защебетала Машка. – Перемываем косточки общим знакомым, в том числе, и тебе.
Он предложил за ней заехать, но Машка наотрез отказалась. Повесив трубку, хмуро сказала, что если сейчас его увидит, то убьет. Однако после разговора с ним она повеселела:
– Может, я и правда что-то не так поняла?
– Тебе виднее. – Машка никогда не отличалась последовательностью, так что ее поведение ничуть меня не удивило.
Мы еще долго сидели, прикладываясь к бокалам, обсуждали новости, вспоминали прошлое, то смеясь, то плача. Уже давно такого не было. Неужели настоящими подругами могут быть только несчастные и одинокие женщины? Если это так, то я самая лучшая подруга на свете. В половине второго я постелила Машке в гостиной, а сама отправилась к себе, но еще долго не могла уснуть, вспоминая сегодняшний бесконечный день.
Отпевание проводилось в часовне при больнице, где Володя закончил свой жизненный путь. Такое мероприятие нельзя было назвать таинством, это была пустая формальность, с которой все хотели поскорее покончить. Вскоре и впрямь все закончилось, скорбящие друзья и родственники потянулись к выходу.
– Мы на кладбище не поедем, – сказала Света. – Вместе с Володиной тетушкой пойдем готовить стол.
Володины родители жили в просторной трехкомнатной квартире на проспекте Большевиков. Две комнаты были смежными, в них и установили длинные столы, покрытые белыми гигиеническими скатертями. Недостающие стулья заменили обтянутыми тканью досками, опиравшимися на табуретки. Съехавшиеся со всей страны родственницы накануне все приготовили, так что нам оставалось только сервировать стол. Мы сразу приступили к делу. Такая работа для нас не в новинку, так что мы быстро справились. Света оказалась большой мастерицей в украшении блюд, и стол получился очень красивым. Володина тетушка поблагодарила нас со слезами на глазах, затем принесла портрет племянника в траурной рамке. Володя улыбался с портрета, довольный жизнью и собой. Под его изображением были указаны даты жизни:
24.10.1983 – 18.11.2010.
– Всего двадцать семь лет! – с горечью воскликнула я, продолжая смотреть на даты, разделенные траурной черточкой.
Света всхлипнула, а тетушка разрыдалась:
– Он ведь был единственным сыном! Как ИМ теперь жить?
Никто не знал ответа на этот вопрос, а я продолжала смотреть на портрет, почувствовав, как в мозгу вспыхнула красная лампочка. Когда тетушка удалилась на кухню, а Света немного успокоилась, я сказала:
– У него совсем недавно был день рождения. Как вы его отметили?
– Да никак. Он в тот день на работу не вышел, с Димкой поменялся. Наверное, у него и без нас было, с кем отметить свой день рождения.
В ее словах сквозила ревность и обида. Меня же переполняло возбуждение. Двадцать четвертого октября, когда был подслушан второй разговор, Володи в клубе не было, зато был Дима! Значит, именно Дима присутствовал во время обоих подслушанных разговоров! Это наводило на вполне определенные мысли. Мне захотелось немедленно позвонить Максу, но в это время вернулись с похорон многочисленные родственники и друзья. Мы со Светой вышли на лестничную площадку, чтобы перекурить.