– Видела рыжую смазливую девицу? – спросила она.
– Кажется, да.
– Это Ритка, Володя с ней встречался.
– Он, по твоим словам, и с Таней встречался.
– С Танькой – это так, по случаю, а с Риткой у него было серьезно. Впрочем, кто его знает, в последнее время он был какой-то нервный и непонятный. Ведь не просто так в тот день напился. Раньше с ним такого не случалось.
Я ничего особенного в поведении Володи не замечала, исключая день пожара, но Свете виднее. Она давно его знала, к тому же была к нему не равнодушна. Из-за чего же Володя переживал, только ли из-за сердечных дел? А вдруг он что-то знал об убийстве? Ведь если оно произошло во время «неофициальной встречи», которую он обслуживал, то это вполне возможно!
Мы убирали грязные тарелки, приносили чистые, родственницы мыли посуду, считая не достойным выставлять одноразовую, а я не могла дождаться, когда это закончится. К шести часам поток желающих помянуть Володю схлынул, и мы со Светой, немного перекусив, собрались уходить. Володины родители тепло нас поблагодарили, пригласив на девятый день и сороковины. Света ответила, что придет, а я пробурчала что-то невнятное.
– Придешь на девятый день? – все-таки спросила Света.
– Вряд ли, – честно ответила я. – С понедельника выхожу на новую работу, неудобно отпрашиваться. Думаю, ты и сама справишься или Таню пригласишь. Ей ведь, наверное, скоро снимут гипс.
– Да пошла она! Сама справлюсь. – Потом вдруг сказала: – Я, пожалуй, в клубе не останусь. Этот «Мидас» притягивает к себе несчастья. Да и надоело ишачить круглыми сутками, так вся жизнь пройдет, и не заметишь.
– Это верно, – признала я.
– Звони, если что, – сказала Света на прощанье.
– Ты тоже, – ответила я.
Она помахала мне рукой, я тоже сделала пару взмахов. Так мы и распрощались, на три недели ставшие подругами, но так и оставшиеся чужими.
Немного передохнув, я позвонила Максу и предупредила, что скоро приеду.
– Что тебе привезти? – спросила я.
– Себя.
Я опять рассмеялась:
– Я, конечно, очень устала, но все-таки пока еще «кто», а не «что». Ладно, жди.
По дороге в больницу я думала о Максе. Да, он мне нравится. Но я всегда знала, что с ним не стоит связываться – он слишком непостоянный и вряд ли изменится, а я больше не хочу страданий. Хочу покоя и любви, именно в таком порядке. Эти страсти-мордасти не по мне, еле выжила. Есть дамочки – любительницы острых ощущений, а мне бы чего попроще. Макс на эту роль не подходит. Да и о покалеченной ноге не стоит забывать. Так что, Максик, быстрее выздоравливай, и мы будем с тобой вместе работать и дружить. Ты продолжишь собирать коллекцию «куколок», а я когда-нибудь встречу надежного мужчину.
Примерно в таком настроении я вошла в палату Макса. Он выглядел неплохо, хотя здоровьем и не лучился, но был безукоризненно выбрит и благоухал дорогим одеколоном. Серый спортивный костюм он сменил на коричневый, который очень подходил к его глазам. В общем, с некоторыми оговорками, выглядел неотразимо.
– Да ты просто щеголь! – сказала я, едва закрыв за собой дверь.
Он быстро подошел ко мне, обнял и поцеловал, причем совсем не по-дружески. Я резко оттолкнула его:
– Прекрати! Иначе больше не приду, будем общаться по телефону.
– А ты не толкайся. Я, между прочим, больной.
Ни обиды, ни раскаяния в его голосе не было, но мне почему-то не захотелось на него сердиться, поэтому я просто проворчала, что нечего давить на жалость, нужно отвечать за свои поступки.
– Как здоровье, что говорит твой отец?
Макс помрачнел и, пододвинув мне стул, сел на кровать.
– Он говорит, что я должен продолжить лечение в подмосковном санатории, там его старый приятель заправляет. У них якобы есть какой-то супер-современный аппарат, прочищающий мозги. Обещает, что после этого я буду, как огурчик.
– Так в чем дело? Поезжай!
Макс внимательно смотрел на меня:
– Но ведь сейчас сложное расследование, я не могу оставить тебя одну.
Он не кокетничал, просто чувствовал себя недостаточно хорошо, чтобы отказаться от санатория и, в то же время, не хотел оставлять меня одну.
– Макс, да я скорее откажусь от дела, чем соглашусь рисковать твоим здоровьем! – искренне воскликнула я.
И тут Макс схватил меня в охапку и прижал к себе. Я попыталась вырваться, но не слишком активно, а потом и вовсе оставила свои попытки. Мне стало хорошо. Никаких страстей, просто хорошо, и захотелось продлить это состояние. Я прислонилась к его груди и застыла. Как давно мне этого хотелось! Мы стояли, обнявшись, Макс гладил меня по голове, а я чуть не мурлыкала от удовольствия.